Назад в библиотеку
Подготовил Шишко Д.Ю. на семинарское занятие по предмету "Философия и техника", 21.05.2007.
Содержание
1.Философский смысл проблемы "человек - техника".
2.Основные вопросы философии техники.
3.Феномен виртуальной реальности и его философская интерпретация.
1.Философский смысл проблемы "человек - техника".
Рассмотрение проблемы "человек - техника" тесно связано с определением самого понятия техника.
Тайна техники скрыта в труде, сущность ее может быть понята лишь в связи с сущностью труда. К. Маркс определяет труд как "процесс, в котором человек своей собственной деятельностью опосредует, регулирует и контролирует обмен веществ между собой и природой". В труде участвуют три компонента: человек, средство труда и предмет труда. Средство труда играет роль посредующего звена между человеком (обществом) и предметом труда (природой) это промежуточное положение техники обуславливает и соответствующий методологический подход к ее рассмотрению.
В социологическом анализе ее развитие должно быть соотнесенного не только с предметом труда, но и с человеком. Естественная сила человека, или, иначе говоря его собственные работающие органы, орудия труда с самого начала образуют единую работающую систему. "Труд - как отмечает Ф. Энгельс, начинается с изготовления орудий". Только в единстве человека и техники возможен труд. Это единство основывается, во-первых, на том, что назначение естественных работающих органов человека и его искусственных органов, т.е. орудий труда, в принципе совпадает (и те и другие служат средствами преобразования природы), а во-вторых, на том, что они друг друга дополняют. Прежде всего человек создает ударные, режущие инструменты, так как его естественные режущие органы - зубы и ногти - меньше всего приспособлены для обработки жесткого материала природы. Паровой а затем электрический двигатели позволили многократно увеличить движущую энергию человеческого организма и заменить ее как двигательную силу. Исторически техника формируется именно как дополнение естественных человеческих органов труда, а не как их копия. Однако не только техника дополняет и удлиняет несовершенные человеческие органы в процессе труда, но и сам человек в известной степени дополняет орудия труда своими руками, энергией, нервной системой, мозгом. Он дополняет их в силу того, что сами по себе эти орудия слишком несовершенны, чтобы автоматически осуществлять трудовые функции. Он дополняет их ровно на столько, чтобы такое функционирование стало возможным.
К. Маркс неоднократно подчеркивает аналогию между техникой и естественными органами деятельности человека и животных. Он сравнивает процесс возникновения и совершенствования технических орудий с "историей естественной технологии" по Ч. Дарвину, то есть с "образованием растительных и животных органов, которые играют роль орудий производства в жизни растений и животных". Прирученные человеком животные наряду с обработанным камнем, деревом, костями и раковинами, по мысли Маркса, являются основными средствами труда на первых ступенях общественной истории. Более того, при известных общественных условиях сам человек, подобно прирученному животному, выполняет роль средства, орудия труда.
Такое соотношение К. Марксом развития искусственных органов с естественными работающими органами не случайно. Анализ "Капитала" различными авторами показывает, что методологический подход К. Маркса к исследованию техники строится именно на рассмотрении диалектики вещных и личных элементов производства. В отличие от предшествующих экономистов К. Маркс анализирует развитие орудий труда не как самостоятельный процесс, протекающий наряду с процессами социальными, а как такой, который включен в целесообразную человеческую деятельность и вне ее не может быть понят. Он рассматривает развитие техники как исторический процесс последовательной передачи трудовых функций человека техническим средствам, процесс их овеществления. На всех этапах истории техники орудия труда вместе с человеком составляют совокупный рабочий механизм. Этот механизм можно рассматривать по сути дела как своего рода автомат, т.е. автоматическую систему в широком, "кибернетическом" смысле этого слова. Особенность такой системы, в отличие от электронного автомата, заключается только в том, что сам человек (а не те или иные технические, электронные) своим телом, руками, своей энергией, мозгом, нервной системой дополняют орудия труда до уровня автоматически действующего устройства. Древний человек, обрабатывающий с помощью топора какой-либо предмет, делает примерно то же самое, что и современный станок с числовым программным управлением. Однако древнему человеку в силу не развитости технического орудия приходится самому выполнять роль и источника энергии, и двигательной силы, и держателя инструмента, и контролирующего и программного устройства. В сущности, этот первобытный ремесленник вместе со своим каменным топором образует автоматически действующий рабочий механизм. В известной мере эта аналогия с автоматом относится и к рабочему капиталистического общества. К. Маркс не раз обращает внимание в "Капитале" на тот факт, что рабочий является по сути дела, "живым автоматом", что в мануфактуре он превращает свое тело в "автоматически односторонний орган", "в автоматическое орудие данной частичной работы". Чем более развитыми в техническом отношении становятся орудия труда, превращаясь из простых орудий в машины, а из этих машин в устройства с различной степенью автоматичности, тем большую роль играет в совокупном рабочем механизме вещный элемент, соответственно, меньшую роль - личный элемент.
Эта характеристика Маркса определяет существо техники в ее развитии, в ее соотношении, с одной стороны к природе (природный материал, превращенный в органы власти человеческой воли над природой), а с другой стороны, человеку (созданные человеческой рукой органы человеческого мозга, овеществленная сила знания).
Среди технических средств важнейшая роль принадлежит орудиям производства. Именно они прежде всего составляют материальную основу общества, являются показателем тех общественных отношений, при которых совершается труд. Навыки, трудовой опыт, умение, т.е. то, что в некоторых определениях называется техникой в соответствии с энтомологическим значением этого слова - все это может быть названо потенциальной техникой. Тот трудовой навык, который рабочим отработан до автоматизма, рано или поздно, как показывает история техники, передается специально для этого созданному механизму, овеществляется в нем.
Трудовые функции рабочего, которые вследствие разделения труда выполняются чисто механически, однообразно, бездумно, стандартными движениями, постепенно становятся функциями технического механизма.
В машинном, фабричном производстве устраняются качественные различия труда, труд нивелируется, а разделение труда сводится к распределению рабочих между специфическими машинами. Работа на его автомате требует определенной квалификации, рабочий на всю жизнь становится частью частичной машины.
Таким образом, в отличие от ремесленного, где человек является хозяином и творцом всего производственного процесса, для выполнения которого он применяет те или другие ручные инструменты и эпизодически машины, в машинном (фабричном) производстве рабочий не охватывает производственный процесс в целом, не владеет им и не выполняет его как художник, он является лишь необходимым придатком станка - машины, которая сама выполняет какую-то тысячную часть процесса.
Хотя в машинном производстве рабочие являются живыми придатками машины, тем не менее они - непременные участники производства без которых машины оказываются бесполезными - ржавеют, портятся и так далее. Живой труд, указывает Маркс,- "должен охватить эти вещи, воскресить их из мертвых, превратить из только возможных в действительные и действующие потребительские стоимости".
К. Маркс показал, что машинное, фабричное капиталистическое производство уродует и калечит рабочего как в социальном, так и в технологическом отношении (не он применяет машины, а машина его). Но вместе с тем Маркс видел прогрессивный характер машинного капиталистического производства. Фабричный труд основывался на использовании сил природы, а это предопределяло развитие естественных наук и превращение их в непосредственную производительную силу. Научные знания в известном смысле можно также рассматривать как потенциальную технику (технику - как "овеществленную силу знания"), ибо новые технические конструкции создаются на основе познания закономерностей и свойств природы, ибо наука становится непосредственной производительной силой, воплощаясь в технике.
Вскрытый Марксом принцип фабричного производства заключается в расчленении процесса производства на составляющие его и решении возникающих технических задач "посредством применения механики, химии и так далее, короче говоря, естественных наук, повсюду становится определяющим" тем самым открывается дорога "непрекращающимся переменам" т.е. постоянному развитию техники производства, а следовательно, ее совершенствованию.
К. Маркс изучил, проанализировал и описал технологию фабричного, машинного производства, которое он определил как производство, основанное на системе машин.
Система машин отличается от кооперации однородных машин. В противном случае работа производится одной и той же рабочей машиной, которая выполняет все операции, прежде выполнявшиеся ремесленниками (самостоятельными или рабочими мануфактур) при помощи различных инструментов. Иначе - процесс, который в мануфактуре был разделен и выполнялся в известной последовательности, теперь выполняется одной рабочей машиной, действующей посредством комбинаций различных орудий.
Каждая рабочая машина готовит для обработки на последующей машине сырой материал, а так как все машины работают одновременно, то "продукт непрерывно находится на различных ступенях процесса своего образования, постоянно переходит из одной фазы производства в другую"/1/. При этом требуется определенное соотношение между количеством машин, их размерами и быстротой действия.
К. Маркс указывал, что крупная промышленность технически уничтожает мануфактурное разделение труда, воспроизводит разделение труда в еще более чудовищном виде: на собственно фабрике - процессом превращения рабочего в наделенный сознанием придаток частичной машины"/1/.
Когда живой придаток нужен машине только для контроля, а "рабочая машина выполняет все движения, необходимые для обработки сырого материала, без содействия человека", в этих случаях пишет К. Маркс, "мы имеем перед собой автоматическую систему машин, которая, однако способна к постоянному усовершенствованию в деталях"/1/.
С техникой и технологией производства К. Маркс связывал крупные социальные изменения в обществе, а также перемены в характере, условиях и экономических показателях труда.
Капиталистическая конкуренция автоматически разъединяет и объединяет рабочих: в этом противоречивом процессе важную роль играет техника.
Введение машин разъединяет рабочих, усиливает конкуренцию между ними тем, что во-первых, машины упрощают разделение труда и всякая отрасль труда становится более доступной для каждого; во-вторых, рабочим приходится конкурировать с машинами, из-за машин они лишаются работы; в-третьих, "мелкие промышленные предприятия гибнут и не могут выдержать конкуренции с крупными. Целые слои класса буржуазии отбрасываются в ряды рабочего класса"/1/ что увеличивает предложение рабочей силы на ее рынке.
Объединению рабочих способствует прежде всего возникновение крупных промышленных центров, дешевых и быстрых средств сообщения.
Сама по себе машина удешевляет и увеличивает продукцию, сокращает рабочее время, облегчает труд и вообще знаменует победу человека над силами природы: но капиталистическое применение машин не позволяет простым труженикам использовать для себя все эти преимущества и даже часто приводит к отрицательным для них результатам/1/.
Во всяком капиталистическом производстве "рабочий применяет условия труда, а наоборот, условия труда применяют рабочего", т.к. это производство "есть не только процесс труда, но в то же время и процесс возрастания капитала"/1/. В машинном производстве это извращенное отношение получает не только социально-экономическое, но и техническое выражение. Человек становится рабом машины: господство прошлого труда над живым становится не только социальной, выраженной в отношении капиталиста и рабочего, но еще и технологической истиной.
2. Основные вопросы философии техники.
Какие основные вопросы обсуждаются сегодня в рамках философии техники? Основных вопросов - четыре. Что есть техника, в чем ее сущность в отличие от внешнего описания техники. Анализ социокультурных проблем техники, анализ социокультурных контекстов. История техники, периодизация техники. И, наконец, анализ технического творчества. Это - основные четыре проблемы, которые изучаются в рамках философии техники сегодня. При этом они обсуждаются под определенным активным ценностным углом.
Все философы техники разделились на два больших лагеря. Один лагерь и одна точка зрения, которую очень четко выражал Хайдеггер, состоит в том, что техника рассматривается как один из основных факторов глубокого кризиса нашей культуры, цивилизации. Здесь разворачивается такая трактовка, такой взгляд на технику, когда техника объявляется особым "заболеванием" культуры, деятельностным ее "заболеванием". Мало того, что она рассматривается в ряду других факторов разрушения природы, деструкции различных социальных процессов, но еще и утверждается, что и сам человек становится лишь функциональным элементом в связи с функционированием техносферы. Хайдеггер употребляет выражение "постав", т.е. человек превращается всего лишь в технический элемент сложной техносферы.
И вторая точка зрения. Техника - судьба нашей культуры, нашей цивилизации. Особенно не опровергается первая точка зрения, но утверждается другое, что техника есть судьба нашей культуры, цивилизации, и хотим мы или нет, мы с ней родились и умрем. По сути дела, мы не можем, следуя советам "зеленых" вернуться к натуральным формам хозяйства, экономики и т.д. И все задачи, с которыми столкнулось современное человечество, могут быть разрешены только на пути развития техники, но более разумной, более осмысленной. Техники, которая будет гуманизирована и т.д. Это вторая позиция.
Между этими точками зрения существует резкая полемика. Представители первой заявляют, что все это - паллиативы, и разрешить ситуацию на основе технических средств невозможно, что этим вы только усугубляете процесс, перемещаете заболевание извне вовнутрь, и крах будет ускорен, так как он неизбежен. Чтобы подчеркнуть, что сегодня проблемы философии техники выдвигаются на первый план, они начинают тесно связываться с обсуждением сути нашей цивилизации, с обсуждением вопроса: человек и техника, с обсуждением вопроса альтернативного существования, альтернативной культуры, альтернативной цивилизации. И, естественно, с вопросом о том, так ли это на самом деле и нельзя ли найти и понять корни техники и ее место в культуре и цивилизации.
Эта проблематика обсуждается уже давно, наверное, лет 15-20. Но сегодня мы видим, что эта проблематика идет по кругу - обсуждается второй, третий раз, выдвигаются все те же тезисы, аргументы, контраргументы и нет продвижения. В чем дело? Мне кажется, что дело во многом в том, что философский способ обсуждения проблемы во многом себя исчерпал. Действительно, сегодня складывается ситуация, которая связана с тем, что начинает разворачиваться следующий цикл изучения, но уже не только философского, но философско-методологического, и такого изучения, в котором начинают концентрироваться и исследования инженерии, проектирования, технических наук, гуманитарные исследования, социологические. То есть, мы сейчас входим в следующий цикл развития философии техники, в котором возникает интеграция и философских размышлений, и методологических исследований, и исследований в рамках естественных, гуманитарных наук и экспериментов самого разного толка. Ясно одно, что мы не можем рассматривать технику в широком смысле слова технические науки, инженерия, проектирование просто с познавательным интересом. Речь идет не просто об изучении, а о таком изучении, которое бы позволяло нам занять ту или иную позицию, разрешать тот кризис, о котором я говорил. В чем сущность техники, какую роль она занимает в культуре, в отношении к человеку, к оргструктурам и т.д.
Следующий пункт связан с характеристикой основных направлений, планов представления техники, которые сегодня мыслятся. Здесь я хотел бы предложить несколько схем. Первая схема под условным названием "трилистник"
(Координатная ось: деятельность, вторая: культура, третья - природа)
Я утверждаю, что сущность техники надо рассматривать в пространстве трех координат, связанных с деятельностным планом, культурным и природным. Два из этих планов обсуждаются довольно давно, т.е. уже в исследованиях Маркса отмечалось, что когда говорится о технике, речь идет не о каких-то морфологических структурах, а о конструкциях. Маркс отмечал, что всякая техника есть по сути дела элемент деятельности или сама деятельность. Это довольно легко обнаружить, протянув простой ряд: когда-то человек бросал камень, потом он изобрел пращу, в античности были созданы довольно сложные метательные машины и т.д. Но каждый раз сохраняется момент, связанный с деятельностным искусственным отношением, т.е. техника создается как средство для определенной деятельности. Она позволяет достичь определенной цели. Какое бы сложное устройство перед нами ни было бы, мы всегда можем реконструировать и обнаружить деятельностный момент, который предопределил функцию этого устройства и другие его аспекты. Но точно также мы понимаем, что техника не была бы техникой, если бы даже в простейшем приспособлении не действовала сила природы. То есть, всегда, когда мы имеем некоторое техническое сооружение, мы имеем какие-то специально организованные естественные процессы, которые были запущены на основе этой деятельностной компоненты. Техника есть, с одной стороны, то, что живет по законам деятельности и, с другой - то, что живет по законам природы. И каким-то образом в технических устройствах это сходится, организуется, существует! Но есть еще и третья сторона существования техники, а именно, что техника есть культурный феномен. Древние рассматривали свой лук, меч как средство, в котором поселились духи, помогающие человеку, т.е. они не рассматривали их как функциональные элементы, а как вместилища духа. Позднеев средние века техника рассматривалась как реализация божественных сил. Божественные силы действовали в природе, в инструментах, в механизмах, а само инженерное творчество было мудростью, которую инженер получал от бога. В новое время на технику начинают смотреть как на особую реализацию процессов природы. В рамках каждой культуры техника существует как культурный осмысленный феномен. В рамках культуры она может развиваться, но за пределами этих представлений никогда не получит своего развития. Таким образом, эта триада задает то пространство изучения, те координаты изучения, с точки зрения которых мы должны взглянуть на технику
Что же остается от самой техники? К примеру, мы можем взять магнитофон и расписать его как особую цель, средство, мы можем рассмотреть его как систему определенных процессов природы (электрических и других), как особое средство культурной коммуникации в рамках нашей культуры. Но где же, собственно, сама техника? Но именно такой путь является наиболее плодотворным, потому что становится все более понятным, что основные ошибки инженера не в созерцании окончательного устройства, а когда он проектирует, когда думает о культурном назначении этого устройства, когда он выбирает цель и т.д. Сбои всегда - в структуре организации деятельности, в структуре ее нормирования.
Второе представление и второй взгляд на технику - техника как предмет. Мы не можем уйти от представления техники как определенной среды, как определенного предмета. Когда мы говорим о технике как о предметности, имеем в виду три характеристики, то, что это есть искусственное образование, здесь мы противопоставляем все предметы техники объектам природы раз это искусственное, то значит, созданное, и мы начинаем говорить о деятельности по ее созданию. То, что техника не является знаком в широком смысле, потому что мы имеем дело, как правило, не со знаками, хотя каждое техническое устройство означено: оно имеет название. И, наконец, предметность. Когда говорим о технике, мы должны представлять, что это есть предмет культуры. Итак, второе представление техники - техника как особая предметность, как искусственное образование. В этом плане, говоря о технике как о предметности, мы должны противопоставлять предметность различным семиотическим структурам и переходить к третьему плану рассмотрения техники, а именно, техники, порожденной в рамках деятельности.
Здесь мы переходим к различным этапам существования техники. Сначала техника порождалась через образцы, затем - в рамках технической деятельности и педагогического использования научных знаний. И, наконец, техника стала порождаться в рамках инженерной деятельности. И здесь появляется очень важная характеристика, которую обсуждал Мамфорд, когда он рассматривал технику как мегамашину. Он обратил внимание на то, что техника существовала еще до того, когда были созданы технические сооружения, когда речь шла о больших коллективах специально организованной деятельности (например - коллектив людей по созданию пирамид). Такие коллективы деятельности, которые предназначались для создания сложных архитектурных сооружений, действительно, образовали прообраз техники. И здесь человечество нащупало некую форму организации деятельности. Это была чистая организация деятельности, организация людей, которая обеспечивала создание очень крупных технических сооружений. И отсюда - основная проблема техники - совершенствование этих мегамашин, отказ от них, если они разрушают природу, установление контроля над этой мегамашиной. Итак, третье представление о технике - техника как искусственная деятельность, деятельность, порождающая технические сооружения.
Четвертый план изучения техники - различение трех основных этапов генезиса техники: технического, инженерного, технологического. Известно, что инженерная деятельность сформировалась довольно поздно, после работ Галилея и Гюйгенса. До этого техника развивалась другими способами - с использованием опытных знаний, частично - научных. Механизмы развития техники были иными. На том этапе развития техники человек не представлял себе природу как некий гигантский источник энергии, материала, процессов, которые он может поставить себе на службу. Начиная с Нового времени, с развития инженерной деятельности сложился другой способ использования научных знаний, сложилась инженерная деятельность, в которой оказались соединенными, с одной стороны, наука, с другой - представления о природе, и техника стала рассматриваться как средство, которое позволяет использовать процессы энергии, материалы природы для человеческих целей. Возникновение такой картины - природа с бесконечным источником материалов, процессов энергии; наука, которая поставляет знания инженерами, наконец, техника как система машин, орудий, позволяющих использовать эти процессы энергии, материалы, - открыло новую эру и привело к сегодняшней ситуации.
Таким образом, второй этап характерен принципиальной связкой этих представлений, к которому чуть позже добавилось представление о потребностях людей. По мере развития промышленности, массовой культуры возникли потребности, которые должны были удовлетворяться техническим путем. Современные проблемы возникли в этой завязке: массовая культура с механизмами роста непрерывных потребностей, техника, которая является средством извлечения сил энергии, процессов природы и наука, которая обеспечивает это извлечение Важно, что мы сегодня живем в рамке такой онтологии.
Третий этап генезиса техники - техника как технологии. В чем отличие его от второго этапа? Если на втором этапе технические сооружения создавались в рамках изобретательской и конструкторской деятельности устанавливались принципиальные связи описанных в науке естественных процессов и технических конструкций, которые их обеспечивают, а затем включается конструктивная деятельность, которая приспосабливает все это для разных функций, для разных требований и в этом смысле развитие техники осуществлялось прежде всего через процесс познания и инженерной конструкторской деятельности, то последние 20-30 лет основные механизмы как бы меняются и на первый план выдвигаются технологические представления о развитии инженерной деятельности и развитии техники. В отличие от узкого понимания технологии как просто технологических операций и форм организации производственного процесса, сегодня под технологией понимается более сложный процесс - процесс, в котором ведущую роль играют, прежде всего, структуры деятельности. Оказалось, что современные социо-технические сооружения создаются не столько в рамках процесса познания, сколько в рамках конструирования, комплексирования все новых видов деятельности. И, более того, оказалось, что технология очень тесно связана с культурой, с формами организации. Технология в широком смысле, в рамках которой сегодня развивается инженерная деятельность - сложный комплекс, который имеет законы, связанные с имманентными законами развития техносферы.
То есть, здесь есть научная деятельность, проектировочная, здесь есть механизмы, связанные с ростом и анализом потребностей, здесь есть оргструктуры. И вся эта система предопределяет некий имманентный механизм роста, формирования и развития. Когда инженерная деятельность вышла на новый уровень, мы получили принципиально новое качество - качество развития инженерной деятельности как технологии. Сегодня мы и имеем дело с этим феноменом, а это означает, что мы уже не можем обсуждать изолированную инженерную деятельность, изолированную проектировочную деятельность, а вынуждены обсуждать техносферу, рассматривать технику как инобытие нашей культуры, рассматривать уровень организации нашего производства, способы нормирования и т.д. Только в таком залоге это все оказывается эффективным и успешным, т.е. времена изолированного рассмотрения деятельности закончились.
Последнее. Техника как демиургический комплекс. Я думаю, что это является достоянием только нашей культуры. Нужно рассматривать специально такие образования техники, которые сегодня являются основными разрушителями природы, деструкции социальных структур. С чем это было связано? По генезису это было связано с рядом моментов. В течение конца XIX и всего XX века происходило формирование класса научных исследований, инженерной деятельности, проектирования, производственных, опытно-производственных сфер и т.д. Каждая из этих сфер развивалась и достигла своей эффективности. С другой стороны, с какого-то момента государство стадо решать сложные глобальные задачи то ли оборонного характера, то ли национального характера, но при их решении государство научилось создавать эффективные мегамашины, т.е. концентрировать ресурсы, соединять научные исследования, проектирование, производство и всё это организовывать в такие комплексы, которые в конечные сроки решали поставленные задачи. При этом обнажались другие участки народнохозяйственного комплекса. Следующий важный здесь момент - формирование особого субъекта социального действия, т.е. демиургических субъектов. Это могут быть ведомства, правительства, т.е. такие, которые могут концентрировать усилия.
По мере складывания этих, по меньшей мере трех, компонентов, стали формироваться такие технические инженерные комплексы, которые, с одной стороны, являлись очень эффективными с точки зрения этих демиургических субъектов действий. Нужно произвести преобразование в конечные сроки - задачи решались. Но, с другой, при отсутствии демократических механизмов контроля, оценки, запрета и т.д., сложились демиургические комплексы, последствия действий которых становились сопоставимыми с геологическими, с планетарными масштабами и т.д.
Когда я говорю о демиургических комплексах, я имей в виду такие специальные техноинженерные образования, последствия от которых становились сопоставимыми с глобальными масштабами. В связи с этим было осознано, что планета - это не только природа, что планета - сложная система, ноосфера и т.д., по отношению к которой мы не можем действовать традиционным инженерным способом, мы не можем рассматривать природные процессы, с точки зрения традиционной инженерной логики, т.е. как бесконечные источники энергии, материала и прочего. Оказывается, что жизнь природы имеет свои границы, и ее жизнь связана с человеческой жизнью. Выход на демиургические комплексы совершенно по-другому поставил вопрос, а этот выход одновременно связан с широким пониманием технологии. Таким образом, здесь начинают смыкаться широкое понимание технологии, как современный этап развития инженерной деятельности, и представление о демиургических комплексах и отношении к ним. У немцев, например, отлажен целый ряд демократических механизмов контроля, которые не дают возможность складываться и развиваться таким демиургическим комплексам. У нас же - это обычная ситуация.
Таким образом, представление техники как реалий природы, культуры, деятельности, представление техники как особой предметности, представление техники как порождаемой в технической инженерной технологической деятельности, различение технического, инженерного и технологического этапов развития техники и, наконец, техника как демиургический комплекс, - эти направления сегодня выделяются в рамках философии техники, но между ними еще нет связи. Но чем этот подход выгодно отличается от предыдущего? Такие представления позволяют соединять не только взгляд на технику как конструктивно-морфологическое образование, но позволяют подключить исследования по методологии инженерной деятельности, по методологии проектировочной деятельности, науковедческие представления, позволяют соединить план, связанный с изучением техники, и аксиологические представления, и те картины, которые мы используем. Оказывается, что сегодня техника развивается в рамках некоторых картин: картины природы, картины инженерной деятельности, извлекающей из природы, картины потребностей, которые техника обеспечивает. Эти несколько картин предопределяют ситуацию.
Этот подход позволяет рассматривать решения инженерных задач не сами по себе, а с точки зрения мегамашин, демиургических комплексов, в рамках которых решаются все эти задачи.
Нужен иной генезис техники, инженерной деятельности, потому что понятно, что ключевые моменты связаны вовсе не с тем, когда появились паровые машины или когда было открыто электричество. А связаны с другими образованиями: когда человек научился организовывать мегамашины, т.е. сложные комплексы деятельности, когда человек начал использовать науку, когда он научился концентрировать ресурсы и создавать демиургические комплексы и т.д.
Наконец, это дает иное понимание для решения прикладных задач, ибо каждая из них должна рассматриваться в пространстве этих сложных измерений. Это не просто инженерная задача, а задача, связанная с существованием каких-то культурных образований, организационных систем, ценностных установок, наших иллюзий.
3.Феномен виртуальной реальности и его философская интерпретация.
Философские проблемы виртуальной реальности
Из сборника "Виртуальная реальность как феномен науки, техники и культуры. Первый Всероссийский симпозиум", Санкт-Петербург, 1995 г
Генезис виртуальной реальности, ее онтологический статус и ее философская интерпретация - вот те проблемы, которые представляют наибольший интерес на начальной стадии философских размышлений об этом удивительном феномене науки, техники и культуры конца ХХ века. Крайне важно также хотя бы кратко рассмотреть социокультурные характеристики виртуальной реальности.
Проблема генезиса виртуальной реальности
В философии техники существует классический вопрос о метатехническом источнике изобретения. При постановке и решении этого вопроса имеется в виду не то, как было совершено изобретение. Эта проблема относится к истории техники и психологии технического творчества. Философская проблема состоит в том, чтобы выяснить наиболее общую причину изобретения, а также ту сферу, из которой обретается то новое, чего ранее не было.
На первый взгляд совершенно ясно, что источником изобретения виртуальной реальности явилась потребность в развитии систем типа "человек-техника". Сфера, из которой обретается эта новация,двойственна: это и техника, и человек, но не сами по себе, а в их взаимодействии. Главное в этом взаимодействии - не элементы, а среда или пространство этого взаимодействия, получившее название киберспейс (от английского слова cyberspace - кибернетическое пространство). Человек, находящийся в самолете, космическом корабле, подводной лодке, уже погружен в техническое пространство и изолирован от внешней среды. Следующий шаг - моделирование или симуляция внешней среды, и привел к изобретению виртуальной реальности.
Такое моделирование стало необходимым из-за экспонециального роста стоимости как самих человеко-машинных систем, так и систем управления ими. И когда адаптация оператора таких систем в условиях натуральной внешней среды или ординарной реальности стала непозволительной роскошью. Таким образом, техническая потребность в развитии человеко-машинных систем стала источником изобретения виртуальной реальности.
Но такое объяснение в сущности означает, что техника порождает технику, и в нем нет ответа на вопрос о метатехническом источнике изобретения: почему человеку становится тесно в реальном мире и он осуществляет прорыв в виртуальный мир? Дело в том, что жизненный мир современного человека существенно отличается от характеристик бытия человека, жившего 100-200 лет назад и ранее.
Сам же человек практически не изменился. Он по-прежнему хочет жить природой и верить в чудеса. Но современный технический мир жестко детерминирован и не допускает чудес. Этот мир представляет собой совокупность строго рассчитанных рациональных действий, обладающих безусловной эффективностью. Размышляя в духе философии техники М.Хайдеггера, можно утверждать, что современный человек как бы живет в саду, где деревья, цветы, трава и даже солнечный свет, и ночное небо с луной и звездами - все поддельное, неподлинное, искусственное. В действительности же наш жизненный мир больше похож не на сад, а на своего рода платоновскую пещеру, но только с обратным знаком, так как в этой пещере господствуют технические истины в последней инстанции.
Попытка прорыва в другой, подлинный мир заведомо обречена на неудачу, ибо тот момент, когда мы могли бы воскликнуть вслед за просветителем Ж.Ж.Руссо "Назад к природе" давно упущен. Мы уже не умеем и не хотим жить в природном мире, где техники мало. Поэтому нам остается только один выход - вперед и дальше по пути технизации, к преодолению сущестивующей технической реальности, угнетающей нас, к более свободной, но и к более искусственной реальности, т.е. к виртуальной реальности. Если раньше, в античности и даже в средневековье и позже, вплоть до ХIХ века жизненный мир человека был насыщен духовностью и метафизикой, то в нашем, ХХ веке, эта духовность и метафизичность мира сжалась до невыносимо малых размеров благодаря современной технике. И тогда, как реакция на это сжатие, произошел взрыв или прорыв в виртуальную реальность. Так с философских позиций молжно представить метатехнический источник изобретения виртуальной реальности.
Проблема онтологического статуса виртуальной реальности
В самом общем виде под реальностью обычно понимают часть, сторону или фрагмент бытия. Вполне уместно поставить топологический вопрос: частью какой из известных реальностей является виртуальная реальность? Если понимать виртуальную реальность как феномен, обладающий совокупностью таких признаков как иммерсионность и интерактивность, т.е. отличать виртуальную реальность как таковую от подобных ей явлений, определяемых с помощью метафор, (например, сон или белая горячка), то можно утверждать, что в психическом мире нет виртуальной реальности. Ответ может быть даже более ширпоким: виртуальная реальность не есть часть или модификация духовной реальности. Искать виртуальную реальность во внутреннем мире человека бесполезно. Там ее нет. Точно также можно утверждать, что виртуальная реальность не существует как часть природной, натуральной реальности. Например, северное сияние - это не виртуальная реальность. В мире социальной реальности, в мире человеческих отношений и их общностей, также нет такого фрагмента как виртуальная реальность. Итак, виртуальная реальность не находится ни в духовном мире человека, ни в окружающем его природном мире, ни в обществе как трех основных реалиях бытия.
Остается четвертая реальность современного мира, которая появилась вместе с человеком, но в течение многих тысячелетий была несопоставима с первыми тремя реалиями. Это техника. Начиная с ХIХ века, получившего название технического века, техника стала занимать столь большое место в бытии в целом, что в конце ХХ века ее можно с полным основанием поставить рядом с природой, обществом и человеком. Без технической реальности современное бытие немыслимо и не может быть адекватно отражено в философии.
Если сопоставить виртуальную реальность с технической реальностью, то станет ясно, что они соотносятся как часть и целое.
Виртуальная реальность является частью, фрагментом или новой модификацией технической реальности. Во-первых, по своему генезису она антропогенна, создана человеком, как и вся техническая реальность. Во-вторых, она искусственна, как и техника в целом. Утверждая, что по своему онтологическому статусу виртуальная реальность - это новая техническая реальность, я совсем не хочу противопоставлять ее остальным реалиям бытия. Дело в том, что в технической реальности в снятом виде присутствует и природное, и социальное, и сам человек как часть бытия, потому что техника была, есть и будет всегда связующим звеном между человеком и миром в целом.
Философская интерпретация виртуальной реальности
Философская интерпретация виртуальной реальности может не совпадать с инженерным пониманием этого феномена. Еще Сократ показал, полемизируя с афинскими полклводцами, что конкретные проявления мужества не дают ответа на вопрос: что такое мужество как таковое? Прежде всего, нельзя согласиться с теми определениями виртуальной реальности , которые трактуют ее как иллюзию или как иллюзорный мир. При такой трактовке мы упускаем самое существенное, а именно то, что виртуальная реальнеость - это реальность, так как она фиксируется человеком или прибором. Трехмерная графика, объемный звук, локализуемый человеком, тактильные ощущения и т.п. - все это материальные проявления виртуальной реальности.
Для виртуальной реальности верна формула Д.Беркли - существовать, значит быть воспринимаемым. Причем, для виртуала или человека, погруженного в виртуальную реальность - это объективная реальность. Для наблюдателя, подсматривающего со стороны, извне - это субъективная реальность, так как он не погружен в виртуальную реальность и не изолирован в своих ощущениях от внешней, ординарной реальности.
Философская интерпретация виртуальной реальности затруднена многозначностью самого понятия "виртуальный". В науке, технике, искусстве существует ряд терминов, обозначающие виртуальные феномены как возможные. Например, виртуальные перемещения, виртуальные частицы, виртуальные образы и т.п. Такая трактовка понятия "виртуальный" восходит к латинскому слову "virtualis", что означает возможный. В английском языке слово "virtualis" означает фактический, не номинальный, а действительный. В этом значении виртуальная реальность понимается не как технологический поток иллюзий, а как самостоятельный техногенный мир, существующий наряду с ординарной реальностью и независимый от нее.
Если абстрагироваться от этимологической трактовки и попытаться интерпретировать виртуальную реальность содержательно, то и здесь мы сталкиваемся с неоднозначностью. Виртуальная реальность по крайней мере амбивалентна, как и техника в целом, когда ее рассматривают в социокультурном аспекте. Для философской интерпретации виртуальной реальности хорошо подходит формула Э.Маха: мир есть комплекс ощущений. Виртуальный мир - это комплекс ощущений. Грань между физической и психической реальностью в виртуальном мире стерта. Но если виртуал закроет глаза или кто-то выдернет вилку компьютера из розетки, виртуальная реальность исчезает. Таким образом, виртуальная реальность невозможна без взаимодействия физического и психического, или более конкретно: она невозможна без взаимодействия человека и техники.
Виртуальная реальность - наиболее наиболее подходящий и в этом смысле идеальный феномен для постмодернистской интерпретации, потому что одним из главных источников постмодернизма является развитие техники к еенематериальности. Причем, имеется ввиду не исчезновение вещественного субстрата техники и превращения его в трехмерную компьютерную графику. Вопрос ставится по существу, когда постмодернизм констатирует насыщение электроники функциями человеческого сознания, что ведет к качественному развитию человеко-машинного континуума. Виртуальная реальность и есть такой континуум, философская интерпретация которого затруднена как с позиций материализма, так и спозиций идеализма, а также картезианского дуализма.
Виртуальная реальность как социокультурный феномен
Прежде всего,необходимо осознать социокультурную значимость виртуальной реальности. Подобно тому как атомная бомба была первым фактором научно-технической революции, виртуальная реальность стала первым фактором информационной революции. Переход от НТР к информационной революции связывают со "святой троицей" информационного общества, состоящей из коммуникационного спутника, кабельного телевидения и персонального компьютера. Но артефакты, составляющие "святую троицу" по существу являются достижениями НТР, и не выходят за ее пределы. Кроме того, ни каждое из этих достижений, ни их совокупность, не оказали и, вероятно, не смогут оказать столь радикальных воздействий на сознание и жизнь людей, которые привели бы к появлению в массовом масштабе индивидов исторически нового типа.
Канадский философ и футуролог М.Мак-Люэн положил в основание своей философии истории информационный детерминизм. В зависимости от способа общения между людьми, он выделил три эпохи в истории человечества. Первая эпоха - это эпоха племенного индивида или "человека слушающего". Общение этого индивида ограничивалось устной речью, а сама эпоха длилась очень долго - от Адама до ХV века н.э. Вторая эпоха - это эпоха типографского индивида или "человека смотрящего". Этот индивид общался с другими людьми с помощью печатного текста, а эпоха длилась с ХV века, когда Гутенберг изобрел типографский станок, до 80-х годов ХХ века. Третья эпоха - Эпоха информационного индивида - "человека смотрящего и слушающего" одновременно.
Взор этого индивида обращен на экран дисплея персонального компьютера или телевизора. Но этот человек одновременно слушащий и смотрящий, появляется, во-первых, уже в индустриальную и постиндустриальную эпоху. Во-вторых, он не достигает универсализма в информационном использовании своих органов чувств. В-третьих, его сознание еще не выходит за пределы ординарной реальности, так как он не погружен целиком в информационную среду. Следовательно описанный М.Мак-Люэном индивид не может быть назван с полным основанием человеком информационного общества.
Виртуальная реальность при глубоком погружении воздействует на все органы чувств индивида, а также на его интуицию, воображение и творческие способности. Кроме того, его сознание приобретает черты полиментализма, а бытие становится двойственным из-за постоянных переходов от ординарной к виртуальной реальности и обратно. Вслед за Мак-Люэном, индивида информационного общества целесообразно назвать "человеком виртуальным".
Прорыв человека в виртуальную реальность можно можно интерпретировать как мятеж против существующей природной, социальной и технической реальности. Этот феномен будет иметь и уже имеет не только положительные, но и отрицательные последствия. И, как всегда, мы не знаем, чего будет больше. В ХХI веке, вероятно, техника виртуальной реальности войдет в каждый дом , как это случилось с телевизором в ХХ веке. Превратившись в обыденное явление, виртуальная реальность будет деформировать духовный мир и культуру человека, его образ мысли и образ жизни. Поэтому уже на ранних стадиях развития техники виртуальной реальности крайне важно поставить под социальный и нравственный контроль ее прогресс, а также сценарии, для которых она будет создаваться, предотвратив тем самым хотя бы частично ее негативные последствия.
Назад в библиотеку