ОБРАЗ ХРИСТА

Доклад на конференции по философии и религоведению 2004 года

О.В. Сахно

Глашатаем какой новой истины явился проповедник нового Евангелия? Какою силою намеревался Он изменить лик земли? Мысль пророков завершилась в Нем. Сильный своей божественной природой, Он хотел разделить с людьми то Царство Небесное, которое Он завоевал в своих внутренних созерцаниях и в своей борьбе, в своих необъяснимых скорбях и в своих безграничных радостях.

Он пришел, чтобы разорвать покров, который древняя религия Моисея набросила на потусторонний мир. Он пришел, чтобы возвестить: «Веруйте, любите и да будет надежда душою всей вашей жизни. Над этой землей существует иной, духовный мир, иная более совершенная жизнь. Я это знаю. Я пришел оттуда, и Я поведу вас туда. Но, чтобы достигнуть ее, нужно осуществлять ее здесь, на земле, сперва внутри вашей души, а затем и в окружающем мире. Как осуществлять? Любовью и деятельным милосердием».

Две природы во Христе можно назвать "разновременными". Извечно Он был Богом, и лишь в определенный момент времени стал еще и человеком. Его Личность остается единственной и той же самой. Его Божественная природа (а, значит, и совокупность всех тех качеств, которые можно приписать Божественному Абсолюту) сохраняется неизменной. Не перестав быть тем, чем Он был прежде создания мира и прежде Своего воплощения, Он приобретает теперь и такие качества, которыми ранее обладать не мог. Бог как чисто духовное бытие не может иметь тела. Но с момента Рождества Сын его имеет. Бог как вечное бытие не может умереть. Но, став человеком, Сын делает Себя доступным для смерти. Бог как полнота всего не может ни в чем нуждаться. Но, воплотившись, Сын начинает испытывать все человеческие потребности как Свои. Голод и жажда, усталость и скорбь о потерях, ревность и человеческая любовь теперь входят в Его жизнь. И еще он принял человеческое имя — Иисус. С момента Рождества предвечное Слово Божие, Тот, Чье Имя Сущий, соединяется с человеческим именем — Иисус. Он не перестал быть Богом. Богом в том исключительном, уникальном понимании, какое открыл Ветхий Завет. Не одним из "богов", но Тем, Единственным. И еще Он стал человеком. Именно стал, а не "начал казаться". Он не просто принял облик человека, а действительно принял в Себя все свойственное для человеческого бытия (кроме греха). Не только тело, но и душу и волю человека Он сделал Своими.

Нужно уметь различать — в каких поступках и словах проявляет себя человеческая природа, воля, душа Иисуса, а в каких действует и говорит Божественная полнота Его бытия. Это — если задавать вопрос — "что проявляет себя в данном случае". Однако если ставить вопрос — "Кто это делает?", то ответ всегда будет одинаковым: за всеми действиями обеих природ Иисуса стоит единственная Личность Слова. "Что страдает на голгофском Кресте?" — страдает человеческое тело и душа Иисуса. "Кто страдает на Кресте?", о Ком можно сказать, что именно Его личность испытывает эти страдания как свои? — Это Личность Божественного Слова.

Существует предположение, что исторический Иисус в Евангелии не отражен, но что Его можно обнаружить критическим анализом, что существуют различия между Иисусом истории и Иисусом веры. Многие ученые отвергли саму мысль о возможности открыть исторического Иисуса, более того, считали, что исторический Иисус не столь важен для истории происхождения христианства.

Различение между Иисусом истории и Христом веры основывается на убеждении, что исторический Иисус, если Он существовал, не был Мессией и Господом, что эти титулы дала ему ранняя Церковь. Ранняя же Церковь верила, что богословская реальность была дана в откровении и постепенно открывалась.

Слова "мессия" и "Христос" передают одно и то же еврейское слово, которое означает "помазанник"; "мессия" – это неточная транслитерация еврейского оригинала, а "христос" – руссифицированная форма греческого перевода. В древнем Израиле священные предметы помазывали; этот обряд символизировал их святость и присутствие Бога. Помазание царя показывало харизматический характер его водительства; через помазание он получал дух, загадочную духовную власть, которая позволяла ему видеть яснее и действовать смелее. На еврейском "мессия" выражало то же, что и "царь", а практически это слово означало царя, который исполнит свое царское предназначение и приведет Израиль к его судьбе.

Слова Нового Завета о Мессии и Христе следует воспринимать именно в таком контексте. Титул Мессии-Христа прежде всего говорило о царском достоинстве, и все свидетельствует о том, что для большинства иудеев он не означал более ничего. Если Иисус называл Себя этим именем и позволял другим называть Себя так, то при этом Он брал на себя титул, который трудно и отвергнуть, и объяснить. Евангелисты показывают чрезвычайно сдержанное отношение Иисуса к этому титулу. При помощи текстологического анализа легче показать, что Иисус не претендовал называться Мессией. Исторический смысл этого имени помогает нам понять Его сдержанность – если только Он действительно не был идеальным царем, который, как правило, имелся в виду под Мессией. Христиане никогда не считали Его идеальным царем в этом смысле слова. Проблема состояла в том, чтобы показать, что в Иисусе мессианские чаяния исполнены и никакого другого Мессии ожидать не следует.

Христос отрекся от абсолютно любой связи с политической властью. Политическая власть не имеет ничего общего с царством, которое утверждает Он. Христиане очень редко всерьез и полностью воспринимали эти слова Христа. Царское достоинство Иисуса, как и Царствование Божие, не есть власть мира сего. И все же – это власть. Рассказы о детстве Иисуса должны были не столько удовлетворять любопытству ранних христиан, сколько провозгласить царское достоинство Иисуса. В каждом эпизоде повествований Иисус провозглашается Мессией и Царем. Открывается, что Он есть тот, о Ком предсказывалось в Ветхом Завете; что в Нем исполняется обетование о вечной династии. Провозглашение мессианского и царского достоинства Иисуса подводит также к провозглашению рождения от Девы и отсутствия человеческого отцовства; Он есть человек, но не только человек. Он есть родной сын Отца. Церковь проповедовала Иисуса Господом так, как Он никогда не делал этого Сам, и делала это совершенно сознательно. Актуализацию Его божественности Церковь видела, прежде всего, в Его воскресении и прославлении. Апостол Павел писал, что Христос Своим воскресением из мертвых стал "избранным" или "установленным" сыном Божьим. Иисус получил нечто благодаря Своему воскресению. Он получил такое проявление божественности, которого у Него не было до воскресения. Он превзошел смерть – крайней предел любой человеческой власти; Его власть больше, чем человеческая. Но эта власть не будет реализована полностью, пока Он не разрушит всякий закон и авторитет и власть и не вручит Царство Богу Отцу; все вещи, таким образом, подчинены Ему, а Он Отцу. Церковь прилагает к Христу еще один атрибут царской власти: суд. Понятие суда в Ветхом Завете отличалось от понятия о суде в нашей культуре. Для нас суд – прежде всего, юридическая функция. В Ветхом Завете также говорится о суде как о юридическом решении, однако главным образом он видится как победа правого дела. Молитва "суди меня" это мольба о возмездии, а не о юридическом оправдании. По христианской вере Христос есть судия живых и мертвых, и этот догмат веры ясно выражен в Новом Завете.

Иисус переносит Свои страдания и смерть почти в полном молчании. Иисус не сражается, как герой, против великой несправедливости; Он умирает с безропотностью осужденного преступника. Нельзя назвать страдания Христа величественными; и авторы Евангелия нисколько не стремятся приукрасить происходящее. Они, скорее, пытаются, насколько возможно, лишить его любых символов человеческого достоинства и приличия. Все сошлось так, чтобы смерть Христа стала моментом величайшего унижения человеческого достоинства. Смерть Христа была лишена романтики, но и не была отвратительна, хотя внешне ее можно было бы назвать скорее такой, нежели романтической. Истинной, благой и прекрасной эту смерть можно назвать только через акт веры.

Христос – это Страдающий Раб Божий, а не царь-воитель, не пророк или мудрец, не законодатель; Он Сын человеческий, осаждаемый всеми трудностями человеческой жизни. Иисус достигает избавления не через войну или завоевание, не через учение и проповедь большим или малым количествам людей, не через установление мощных и долговечных социальных механизмов; Он выполняет Свою миссию через глубочайшее участие в жизненном опыте людей. Когда Иисус страдал и умер, Он не испытал чего-либо такого, чего бы миллионы людей не испытали до Него и после Него. Он победил не потому, что отличался от других людей, а потому, что совершенно походил на них. Страдания и смерть иррациональны и для человеческого существа – насколько же более иррациональны они для Сына Божия. Не существует внутренней связи между богосыновством Христа и Его страданиями и смертью; напротив, между этими фактами есть разящее противоречие.

Иисус, как страдающий Раб Божий, не испытал ничего, чего не испытывали бы другие люди. Тем самым Он сделал ту вершину, которой достиг Сам, доступной другим людям. Те, кто стремится уподобиться Христу, не могут получить Его богосыновство, разве что в смысле усыновления, но такие люди могут разделить Его человеческий опыт. Страдания и смерть – это обычный человеческий опыт. Христос не облагораживает их, а делает их средствами освобождения человека от греха и смерти. Кто разделяет Его человеческий опыт, участвует в искупительном акте, спасительном деянии Божием. Иисус не требует ничего, что было бы не под силу любому человеку в любую эпоху. Освобождение достигается полным отождествлением Христа с человечеством, которое Он воплощает в себе.

Чудная гармония и полнота Его душевного совершенства не поддаются описанию. Уравновешенный разум, высокая интуиция, сила сочувствия, могущество слова и действия, чуткость, доходящая до сострадания, и любовь, возвышающаяся до жертвы, полное самообладание и мужество перед лицом смерти. В каждой капле Его крови было достаточно силы, чтобы сделать из Него героя и при этом весь Он был проникнут божественной кротостью. Совершенное слияние героизма и любви, могучей воли и разума, Вечно-Мужественного и Вечно-Женственного, делают из Него венец человеческого идеала. Все Его нравственное учение, имеющее конечным выводом совершенную братскую любовь и единство всего человечества, излучается естественным образом из Его великой Индивидуальности.

Иисус Христос молится для того, чтобы в Нем пребывала сила, которой Он уже обладает, и Он пребывал в том единении с Богом, в котором уже живет. В Его речениях нет напряжения мысли, они истекают из Его существа подобно аромату цветка. Нет усилия святости. Он никогда не говорит об экстазе и редко говорит приподнятым тоном пророка. Откровения не дают и не сообщают Ему ничего нового. Через явления горнего мира, описанные в Евангелиях, не Он нечто узнает о Боге, но люди узнают о Нем. «Иисус на это сказал: не для Меня был глас сей, но для народа». Будучи проповедником покаяния, Он Сам никогда не просит прощения у Отца. Даже на кресте Он молится не о Себе – а о палачах: «Отче, прости им». Он живет не для себя, Он живет для людей. Мы часто забываем о таком самопожертвовании, так как привыкли жить для себя и думать в первую очередь о себе.

Работа истекших со времени смерти Христа почти двадцати веков состояла в том, чтобы заставить проникнуть идеал, данный человечеству в лице Иисуса, в сознание всех. Ибо в настоящее время едва ли найдется хотя бы один человек в цивилизованном мире, который не имел бы более или менее ясного представления о Христе. В виду этого, можно утверждать, что нравственный храм, основанный Христом, хотя и не закончен, но уже заложен на нерушимых началах в душе современного человечества. Для завершения Его великого дела необходимо, чтобы наука стала религиозной, а религия – научной.

Образ Иисуса Христа таит в себе еще немало загадок. Это настолько великое, удивительное и спорное явление, что вряд ли когда-нибудь удастся добиться единого подхода к Нему, однозначного понимания Его. Каждый человек может открыть в нем что-то новое, почерпнуть что-то для себя. Нашей человеческой сущностью понять Бога-Человека невозможно, но можно к этому стремиться. Дорогу осилит идущий, и только ищущий найдет истину.

Бесспорным остается тот факт, что мировоззрение Христа перевернуло мир, изменило ряд ценностей и заставило начать новый отсчет времени, времени от Рождества Христова.

Литература

1. св. Иоанн Златоуст. Беседы на Евангелие от Матфея. Т. 1. – М., 1993

2. Евангелие от Иоанна http://www.onego.ru/win/hyperbibl/

3. НАГОРНАЯ ПРОПОВЕДЬ. Евангелие от Матфея http://www.dorogadomoj.com/d385nag.html

4. Кураев А. Сатанизм для интеллигенции http://www.kuraev.ru

Начало