Источник: Реферат по дисциплине «Философия науки, техники и образования», ДонНТУ, 2011, 24с.
Все люди от природы стремятся к знанию. Все, что простирается перед нами и происходит в нас, познается посредством наших чувственных впечатлений и размышления, опыта и теории. Ощущения, восприятия, представление и мышление, степень их адекватности тому, что познается, отграничение истинного знания от иллюзорного, правды от заблуждения и лжи — все это с древнейших времен тщательно исследовалось в контексте разных проблем философии, но прежде всего такого ее раздела, как теория познания. Теория познания и «общая метафизика», рассматривающая проблемы бытия и сознания образуют основу всей философии. Теория познания развивалась вместе со всей философией на протяжении всей ее всемирной истории. Нельзя назвать ни одного мыслителя, чтобы он с тем или иным успехом и оригинальностью не разрабатывал проблем познания.
Человечество всегда стремилось к приобретению новых знаний. Овладение тайнами бытия есть выражение высших устремлений творческой активности разума, составляющего гордость человека и человечества. За тысячелетия своего развития оно прошло длительный и тернистый путь познания от примитивного и ограниченного к все более глубокому и всестороннему проникновению в сущность окружающего мира.
Сознание человека всегда есть осознанное бытие, вы¬ражение его отношения к своему бытию. Знание — объек¬тивная реальность, данная в сознании человека, который в своей деятельности отражает, идеально воспроизводит объективные закономерные связи реального мира. Позна¬ние — обусловленный прежде всего общественно-истори¬ческой практикой процесс приобретения и развития зна¬ния, его постоянное углубление, расширение, совершен¬ствование и воспроизводство. Это такое взаимодействие объекта и субъекта, результатом которого является новое знание о мире.
Термин «знание» обычно употребляется в трех основных смыслах: а) способности, умения, навыки, которые бази¬руются на осведомленности, как что-либо сделать, осуще¬ствить; б) любая познавательно значимая (в частности, адек¬ватная) информация; в) особая познавательная единица, гносеологическая форма отношения человека к действитель¬ности, существующая наряду и во взаимосвязи со «своим другим» — с практическим отношением. Второй и третий аспекты и есть предмет рассмотрения гносеологии (теории познания) и эпистемологии – теории научного познания.
Человек постигает окружающий его мир, овладевает им различными способами, среди которых можно выделить два основных. Первый (генетически исходный) — материально-технический — производство средств к жизни, труд, практика. Второй — духовный (идеальный), в рамках которого познавательные отношения субъекта и объекта — лишь одно из многих других. В свою очередь процесс познания и получаемые в нем знания в ходе исторического развития практики и самого познания все более диффе-ренцируются и воплощаются в различных своих формах. Последние хотя и связаны, но не тождественны одна дру¬гой, каждая из их имеет свою специфику.
Познание как форма духовной деятельности существует в обществе с мо-мента его возникновения, проходя вме¬сте с ним определенные этапы развития. На каждом из них процесс познания осуществляется в многообразных и взаимосвязанных социально-культурных формах, выработанных в ходе истории человечества. Поэтому познание как целостный феномен нельзя сводить к какой-либо фор¬ме, хотя бы и такой важной как научное, которое не «по¬крывает» собой познание как таковое. Поэтому гносеоло¬гия не может строить свои выводы, черпая материал для обобщения из одной только сферы — научной и даже только из «высокоразвитого естествознания». Уже на ранних этапах истории существовало обыденно- практическое по-знание, поставлявшее элементарные сведе¬ния о природе, а также о самих людях, их условиях жизни, общении, социальных связях и т.д. Основой данной формы познания был ОПЫТ повседневной жизни, практики людей. Полученные на этой базе знания носят хотя и прочный, но хаотический, разрозненный характер, представляющий собой простой набор сведений, правил и т.п. Сфера обыденного познания многообразна. Она включает в себя здравый смысл, верования, приметы, первичные обобщения наличного опыта, закрепляемые в традициях, преданиях, назиданиях, интуитивных убеждениях, предчувствий и пр.
Одна из исторически первых форм — игровое познание как важный элемент деятельности не только детей, но и взрослых. В ходе игры индивид осуществляет активную познавательную деятельность, приобретает большой объем новых знаний, впитывает в себя богатства культуры — деловые игры, спортивные игры, игра актеров и т. п. Обще¬известно огромное значение игры для удовлетворения неиссякаемой любознательности детей, формирования их ду¬ховного мира и определенных знаний, навыков общения. В настоящее время понятие игры широко используй¬ся в математике, эко-номике, кибернетике и других науках. Здесь все чаще применяются специальные игровые модели и игровые сценарии, где проигрываются различ-ные варианты течения сложных процессов и решения научных и практических проблем. Целый ряд влиятельных направлений современной философской и научной мыс¬ли выдвигают игру в качестве самостоятельной области изу¬чения. Это, в частности, герменевтика (Гадамер), фило¬софская антропология (Финк) и др. Так, Хейзинга счи¬тает игру всеобщим принципом становления культуры, ос¬новой человеческого общежития в любую эпоху. По Гадамеру, игра представляет собой способ бытия произведе¬ний искусства, которое в свою очередь есть преимуществен¬ный способ свершения (раскрытия) истины.
Важную роль, особенно на начальном этапе истории человечества, играло мифологическое познание. Его специ¬фика в том, что оно представляет собой фантастическое отражение реальности, является бессознательно-художе-ственной переработкой природы и общества народной фан¬тазией. В рамках мифологии вырабатывались определен¬ные знания о природе, космосе, о самих людях, их усло¬виях бытия, формах общения и т. д. В последнее время было выяснено (особенно в философии структурализма), что мифологическое мышление — это не просто безудер¬жная игра фантазии, а своеобразное моделирование мира, позволяющее фиксировать и передавать опыт поколений. Так, Леви-Строс указывал на конкретность и метафорич¬ность мифологического мышления, его способность к обобщению, классификациям. Мифологическому мышлению свойственно его СЛИТ¬ность с эмоциональной сферой, неотчетливое разделение объекта и субъекта познания, предмета и знака, вещи и слова, происхождения (генезиса) и сущности явлений и т, д. Объяснение природных и социальных явлений, а так¬же мира в целом сводилось к рассказам об их происхождении и творении (генетизм). Некоторые современные исследователи полагают, что в наше время значение мифологического познания отнюдь не уменьшается. Так, П. Фейерабенд убежден, что достижения мифа несравненно более значительны, чем научные: изобретатели мифа, по его мнению, положили начало культуре, в то время как рационалисты только изменяли ее, причем не всегда в луч¬шую сторону.
Уже в рамках мифологии зарождается художественно-образная форма познания, которая в дальнейшем получила наиболее развитое выражение в искусстве. Хотя оно спе¬циально и не решает познавательные задачи, но содержит в себе достаточно мощный гносеологический потенциал. Более того, например, в герменевтике, как уже было сказа¬но, искусство считается важнейшим способом раскрытия истины. Хотя, конечно, художественная деятельность не¬сводима целиком к познанию, но познавательная функ¬ция искусства посредством системы художественных обра¬зов — одна из важнейших для него. Художественно осваивая действительность в различных своих видах (живопись, музыка, театр и т. д.), удовлетворяя эстетические потребно¬сти людей, искусство одновременно познает мир, а человек творит его — в том числе и по законам красоты. В структуру любого произведения искусства всегда включаются в той или другой форме определенные знания о разных людях и их характерах, о тех или иных странах и народах, их обы-чаях, нравах, быте, об их чувствах, мыслях и т. д.
Одними из древних форм познания, генетически свя¬занными с мифологией, являются философское (о нем далее будет идти речь) и религиозное познание. Особенности последнего определяются тем, что оно обусловлено непосредственной эмоциональной формой отношения лю¬дей к господствующим над ними земными силами (природными и социальными). Будучи фантастическим отра¬жением последних, религиозные представления содержат в себе определенные знания о действительности, хотя не¬редко и превратные. Достаточно мудрой и глубокой сокровищницей религиозных и других знаний, накопленных людьми веками и тысячелетиями, являются, например, Библия и Коран. Однако религия (как и мифология )не производила знание в систематической и тем более теоре¬тической форме. Она никогда не выполняла и не выполняет функции производства объективного знания, нося-щего всеобщий, целостный, самоценностный и доказа¬тельный характер. Если для религиозного познания ха¬рактерно соединение эмоционального отношения к миру с верой в сверхъестественное, то сущность научного позна¬ния — рациональность, которая в качестве подчиненных моментов содержит и эмоции, и веру. Следует иметь в виду, что рациональность (лат. — ра¬зум), придающая решающее значение мышлению (рассудку и разуму), многообразна по своим формам, одной из ко¬торых является научная рациональность. Для последней — в отличие от других ее форм — характерно «понятийное творчество», работа с идеализированными объектами, ак¬центирование внимания на собственно познавательной, когнитивной (лат. — знание, познание) стороне пости¬жения мира, а не на эмоциях, страстях, личных мнениях и т. п. В современной философии науки научная рацио¬нальность чаще всего понимается как совокупность норм, идеалов и методов, характеризующих научное исследова¬ние в целом, разрабатываются различные модели научной рациональности — индуктивистская, дедуктивистская, эво¬люционная, реалистическая и др.
Говоря о формах знания, нельзя обойти вниманием достаточно известную (особенно в современной западной гносеологии) концепцию личностного знания, разработанную британским ученым М. Полани. Он исходил из того-то знание — это активное постижение познаваемых вещей, действие, требующее особого искусства и особых инструментов. Поскольку науку делают люди, то получаемые в процессе научной деятельности знания (как и сам этот процесс) не могут быть деперсонифицированными. А это зна-чит, что людей (а точнее — ученых) со всеми их интереса¬ми, пристрастиями, целями и т. п. нельзя отделить от производимых ими знаний или механически заменить дру¬гими людьми. Согласно Полани, личностное знание необходимо пред¬полагает интеллектуальную самоотдачу. В нем запечатле¬на не только познаваемая действительность, но сама по¬знающая личность, ее заинтересованное (а не безразлич¬ное) отношение к знанию, личный подход к его трактов¬ке и использованию, собственное осмысление его в кон¬тексте специфических, сугубо индивидуальных, изменчи¬вых и, как правило, неконтролируемых ассоциаций. Лич¬ностное знание — это не просто совокупность каких-то утверждений, но и переживание индивида. Личность жи¬вет в нем «как в одеянии из собственной кожи», а не про¬сто констатирует его существование. Тем самым в каждом акте познания присутствует страстный вклад познающей личности, и эта «добавка» не свидетельство несовершен¬ства, но насущный необходимый элемент знания, что не делает последнее чисто субъективным. Полани отстаивает положение о наличии у человека двух типов знания: явного, артикулированного, выраженного в понятиях, суждениях, теориях и других формах рацио¬нального мышления, и неявного, имплицитного, не поддающегося полной рефлексии слоя человеческого опыта. Неявное знание не артикулировано в языке и воплощено в телесных навыках, схемах восприятия, практическом мастерстве. Оно не допускает полной экспликации и изложения в учебниках, а передается «из рук в руки», в общении и личных контактах исследователей. В настоящее время усиливается интерес к проблеме иррационального, т. е. того, что лежит за пределами досягаемости разума и недоступно постижению с помощью известных рациональных средств, но вместе с тем все более ук-репляется убеждение в том, что наличие иррациональных пластов в человеческом духе порождает ту глубину, из ко¬торой появляются все новые смыслы, идеи, творения. Вза¬имопереход рационального и иррационального — одно из фундаментальных оснований процесса познания. Однако значение внерациональных факторов не следует преувели¬чивать, как это делают сторонники иррационализма. Типологизация знания может быть проведена по самым различным основаниям (критериям). В этой связи выде¬ляют, например, знания рациональные и эмоциональные, феноменалистские (качественные концепции) и эссенци-аналистские (вооруженные в основном количественными средствами анализа), эмпирические и теоретические, фун¬даментальные и прикладные, философские и частнонаучные, естественнонаучные и гуманитарные, научные и вненаучные (интерес к которым в последнее время заметно возрос) и т. д. Таким образом, познавательная деятельность человека сформировалась до возникновения науки как специфического способа духовного освоения действительности. Однако если в других формах духовной деятельности когнитивный элемент имел подчиненное значение, то в науке становится основным, определяющим все другие ее стороны (социальную, культурную, нравственную и др.) [3].
Наука — это форма духовной деятельности людей, направленная на производство знаний о природе, обществе и о самом познании, имеющая непосредственной целью постижение истины и открытие объективных законов на основе обобщения реальных фактов в их взаимосвязи, для того чтобы предвидеть тенденции развития действительности и способствовать ее изменению. Наука — это и творческая деятельность по получению нового знания и результат этой деятельности: совокупность знаний (преимущественно в понятийной форме), приведенных в целостную систему на основе определенных принципов, и процесс их воспроизводства. Собрание, сумма разрозненных, хаотических сведений не есть научное знание. Как и другие формы познания, наука есть социокультурная деятельность, а не только «чистое знание». Таким образом, основные стороны бытия науки — это, во-первых, слож-ный, противоречивый процесс получения нового знания; во-вторых — результат этого процесса, т.е. объединение полученных знаний в целостную, раз¬вивающуюся органическую систему (а не простое их сум¬мирование); в-третьих — социальный институт со всей своей инфраструктурой: организация науки, научные учреждения и т. п.; этос (нравственность) науки, профессиональные объединения ученых, ресурсы, финансы, научное оборудование, система научной информации, различ¬ного рода коммуникации ученых и т. п.; в-четвертых — особая область человеческой деятельности и важнейший элемент (сторона) культуры [2].
Рассмотрим основные особенности научного познания, или критерии научности.
1. Его основная задача — обнаружение объективных законов действительности — природных, социальных (общественных), законов самого познания, мышления и др. Отсюда ориентация исследования главным образом на общие существенные свойства предмета, его необходимые характеристики и их выражение в системе абстракции, в форме идеализированных объектов. Если этого нет, то нет и науки, ибо само понятие научности предполагает открытие законов, углубление в сущность изучаемых явлений. Это основной признак науки, основная ее особенности.
2. На основе знания законов функционирования и раз¬вития исследуемых объектов наука осуществляет предвидение будущего с целью дальнейшего практического освое¬ния действительности. Нацеленность науки на изучение, не только объектов, преобразуемых в сегодняшней практике, но и тех, которые могут стать предметом практического освоения в будущем, является важной отличитель¬ной чертой научного познания. Предвидение будущего — это, во-первых, такая категория, которая объединяет любые способы получения и использования информации о будущем, в отличие от прошлого и настоящего, и которая конкретизируется в понятиях «прогноз», «план», «программа», «проект» и др. Во-вторых, под будущим понимается главным образом то, что должно еще произойти, появиться, а не только то, что уже реально существует, но еще не открыто, не стало известным. Предвидение будущего — третье звено в цепи логической операции, два предшествующих звена которой составляют анализ настоящего и исследование прошлого. Точность и достоверность предвидения и определяются прежде всего тем, насколько глубоко и всесторонне изучены как предшествующее и современное состояния предмета исследования , так и закономерности его изменения. Без знания этих двух важнейших моментов в их единстве не возможно и само научное предвидение как таковое. Хотя «механизм» превращения прошлого в настоящее и настоящего в будущее в принципе одинаков (оно, в частности неосуществимо без определенных предпосылок известной степени зрелости, развитости), однако с точки зрения познающего эти процессы мышления, здесь иметься существенное различие. Последнее заключается в том, что если в первом случае познание имеет дело с тем, что уже было и прошло, то во втором случае имеет дело с тем, что еще не было и что может только произойти. Первый путь — это реконструкция прошлого по его «обломкам» в на¬стоящем, второй путь — конструирование будущего по его «зародышам» в настоящем, так как будущее вырастает не откуда-нибудь, а именно из настоящего. Теоретический, строго научный анализ действительно¬сти исходит из того, что в процессе развития одна конкретно-историческая система взаимодействия — настоящее превращается в другую систему исторической конкретности — в будущее и те элементы, которые в первой системе были единичными, подчиненными, но соответствовали, общей основной тенденции развития, во второй системе становятся всеобщими, определяющими «лицо» данной системы. Таким образом, научное предвидение в своей сущнос¬ти сводится к тому, чтобы мысленно, в самом общем виде, в соответствии с выявленными законами, сконструиро¬вать «модель» будущего по тем его единичным фрагментам («кусочкам», предпосылкам и т. п.), которые существуют сегодня. А для этого нужно уметь найти эти фрагменты и выделить их из огромного числа других единичностей, за¬темняющих, скрывающих те «ростки», которые станут впоследствии элементами будущей конкретно-историчес¬кой целостности. Когда осуществляется предвидение событий, еще не имеющих места в действительности, то на основе уже из¬вестных законов и теорий происходит экстраполяция на будущее процессов настоящего и прошлого. Однако это не означает фатальной предопределенности, ибо при дан¬ной экстраполяции учитываются допустимые пределы, в рамках которых можно проецировать в будущее законо¬мерности, выявленные в настоящем, возможность изме¬нения данных пределов и данных тенденций и т. д. Любое научное предвидение, какое бы точное оно ни было, всегда неизбежно ограничено, имеет свои пределы, за которыми оно превращается в утопию, в пустую беспочвенную фантазию. В науке очень важно знать также и то, чего принципиально быть (появиться в будущем) ни¬когда, ни при каких условиях, не может. По мере развития практики и самого познания предвидение становится все более точным и достоверным, одни его элементы подтверждаются и отбрасываются, другие — находят свою реализацию, предвидение в целом развивается, конкретизиру¬ется, наполняется новым, более глубоким содержанием.
3. Существенным признаком научного познания является его системность, т. е. совокупность знаний, приве¬денных в порядок на основании определенных такти¬ческих принципов, которые и объединяют отдельные зна-ния в целостную органическую систему. Собрание разрозненных знаний (а тем более их механический агрегат, «суммативное целое»), не объединенных в систему, еще не образует науки. Знания превращаются в научные, ког¬да целенаправленное собирание фактов, их описание и обобщение доводится до уровня их включения в систему понятий, в состав теории.
4. Для науки характерна постоянная методологическая рефлексия. Это означает, что в ней изучение объектов, выявление их специфики, свойств и связей всегда сопровождается — в той или иной мере — осознанием методов и приемов, посредством которых исследуются данные объекты. При этом следует иметь в виду, что хотя наука в сущности своей рациональна, но в ней всегда присутствует иррациональная компонента, в том числе и в ее методологии (что особенно характерно для гуманитарных наук). Это и понятно: ведь ученый — это человек со всеми своими достоинствами недостатками, пристрастиями и интересами и т. п. Поэто¬му-то и невозможно его деятельность выразить только при помощи чисто рациональных принципов и приемов, он как и любой человек, не вмещается полностью в их рамки,
5. Непосредственная цель и высшая ценность научного познания— объективная истина, постигаемая преимущественно рациональными средствами и методами, но разумеется не без участия живого созерцания и внерациональных средств. Отсюда характерная черта научного познания — объективность, устранение не присущих предмету исследо¬вания субъективистских моментов для реализации «чисто¬ты» его рассмотрения. Вместе с тем надо иметь в виду, что активность субъекта — важнейшее условие и предпосылка научного познания. Последнее неосуществимо без конст-руктивно-критического и самокритического отношения субъекта к действительности и к самому себе, исключающего косность, догматизм, апологетику, субъективизм. Постоянная ориентация на истину, признание ее самоценности, непрерывные ее поиски в трудных и сложных условиях — существенная характеристика научного позна¬ния, отличающая его от других форм познавательной дея¬тельности. Научная истина, по словам В. И. Вернадско¬го, более важная часть науки, чем гипотезы и теории (ко¬торые преходящи), поскольку научная истина «пережива¬ет века и тысячелетия».
6. Научное познание есть сложный, противоречивый процесс воспроизводства знаний, образующих целостную развивающуюся систему понятий, теорий, гипотез, зако¬нов и других идеальных форм, закрепленных в языке — естественном или (что более характерно) искусственном: математическая символика, химические формулы и т. п. Научное знание не просто фиксирует свои элементы в язы¬ке, но непрерывно воспроизводит их на своей собствен¬ной основе, формирует их в соответствии со своими нор¬мами и принципами. Процесс непрерывного самообнов¬ления наукой своего концептуального арсенала — важный показатель (критерий) научности.
7. В процессе научного познания применяются такие специфические материальные средства как приборы, инст¬рументы, другое так называемое «научное оборудование», зачастую очень сложное и дорогостоящее (синхрофазотро¬ны, радиотелескопы, ракетно-космическая техника и т. д.). Кроме того, для науки в большей мере, чем для других форм познания, характерно использование для исследования своих объектов и самой себя таких идеальных (духовных) средств и методов как современная логика, математические методы, диалектика, системный, кибернетический, синергетический и другие приемы и методы.
8. Научному познанию присущи строгая доказательность, обоснованность полученных результатов, достоверность выводов. Вместе с тем здесь немало гипотез, догадок, предположений, вероятностных суждений и т.п. Вот почему тут важнейшее значение имеет логико-методологическая подготовка исследователей, их философская культура, постоянное совершенствование своего мышления, умение правильно применять его законы и принципы. В современной методологии выделяют различные уровни критериев научности, относя к ним — кроме назван¬ных - такие как формальная непротиворечивость знания, его опытная проверяемость, воспроизводимость, откры¬тость для критики, свобода от предвзятости, строгость т. д. В других формах познания рассмотренные критерии могут иметь место (в разной мере), но там они не являют¬ся определяющими.
Интересные и оригинальные идеи об отличиях науч¬ного мышления от других духовных «исканий человече¬ства» развивал В. И. Вернадский. Он, в частности, счи¬тая, что только в истории научных идей четко и ясно проявляется прогресс, чего нет в других сторонах куль¬турной жизни (в искусстве, литературе, музыке) и даже в истории человечества, которую «едва ли можно прини¬мать за нечто единое и целое». По мнению русского мыс-лителя, характерными особенностями исторического про¬цесса научного творчества являются, во-первых, един¬ство процесса развития научной мысли; во-вторых, об¬щеобязательность научных результатов; в-третьих, большая и своеобразная независимость науки (по сравнению с другими духовными образованиями — философией, религией, искусством и др.)от исторической обстановки; в-четвертых, очень глубокое (подобно религии), но со¬вершено своеобразное влияние научного познаний на понимание человеком смысла и цели своего существования; в-пятых, научное творчество является основным элементом «научной веры» (противоположной религиоз¬ной), которая является могущественным созидательным фактором в науке. Научное познание есть целостная развивающаяся система, имеющая довольно сложную структуру. Последняя выражает собой единство устойчивых взаимосвязей между элементами данной системы. Структура научного по¬знания может быть представлена в различных ее срезах и соответственно — в совокупности специфических своих элементов. Предварительно отметим, что в структуре всякого на¬учного знания существуют элементы, не укладывающиеся в традиционное понятие научности: философские, рели¬гиозные, магические представления; интеллектуальные и сенсорные навыки, не поддающиеся вербализации и реф¬лексии; социально-психологические стереотипы, интере¬сы и потребности; определенные конвенции, метафоры, противоречия и парадоксы; следы личных пристрастий и антипатий, привычек, ошибок и т. д. Имея в виду подоб¬ные элементы, В. И. Вернадский указывал, что «есть одно коренное явление, которое определяет научную мысль и отличает научные результаты и научные заключения ясно и просто от утверждений философии и религии, — это общеобязательность и бесспорность правильно сделанных научных выводов, научных утверждений, понятий, заклю¬чений». Этим наука отличается и от всякого другого зна¬ния и духовного проявления человечества [3].
Идеалы и нормы научного познания — совокупность определенных концептуальных, ценностных, методологических и иных установок, свойственных науке на каждом конкретно-историческом этапе ее развития. Их основная функция — организация и регуляция процесса научное исследования, ориентация на более эффективные пути, способы и формы достижения истинных результатов. При переходе на новый этап научного исследования (напри¬мер, от классической к неклассической науке) кардиналь¬но меняются его идеалы и нормы. Их характер определя¬ется в первую очередь предметом познания, спецификой изучаемых объектов, а их содержание всегда формируется в конкретном социокультурном контексте. Целостное единство норм и идеалов научного познания, господствующих на определенном этапе развития науки, выражает понятие «стиль мышления». Оно выполняет в научном познании регулятивную функцию, носит многослойный, вариативный и ценностный характер. Выражая общепринятые стереотипы интеллектуальной деятельности, присущие данному этапу, стиль мышления всегда воплощается в определенной конкретно-исторической форме. Чаще всего различают классический, неклассический и постнеклассический (современный) стили научного мышления. Понятие «философские основания науки» выражает философские идеи и принципы, которые содержатся в данной науке (научной дисциплине, концепции и т. п. ) и дают самые общие ориентиры для познавательной деятельности. Философские основания науки наряду с функцией обоснования уже добытых знаний выполняют также эвристическую (участвуют в построении новых теорий) и методологическую функции. Являясь средством (орудием) приращения нового знания, они способствуют формированию новых методов научного исследования. Философские основания науки разнородны и историчны: при переходе от одного этапа развития науки к другому в ходе научных революций один их «набор» сменяется другим, но определенная преемственность при этом сохраняется.
Научная картина мира — целостная система представ¬лений об общих свойствах и закономерностях действитель¬ности, построенная в результате обобщения и синтеза фун¬даментальных научных понятий и принципов. В зависи¬мости от оснований деления различают общенаучную кар¬тину мира, которая включает представления о всей дей¬ствительности (т. е. о природе, обществе и самом позна¬нии) и естественнонаучную картину мира. Последняя — в зависимости от предмета познания — может быть физи¬ческой, астрономической, химической, биологической и т. п. В общенаучной картине мира определяющим элементом выступает картина мира той области научного знания, которая занимает лидирующее положение на конкретном этапе развития науки. Каждая картина мира строится на основе определенных фундаментальных научных теорий и по мере развития практики и познания одни научные картины мирах сменяются другими. Так, естественнонаучная (и прежде всего физическая) картина строилась сначала (с XVII в.) на базе классической механики, затем электродинамики, потом — квантовой механики и теории относительности (с начала XX в.), а сегодня — на основе синергетики. Научные картины мира выполняют эвристическую роль в процессе построения фундаментальных научных теорий. Они тесно связаны с мировоззрением, являясь одним из важных питательных источников его формирования. Таким образом, можно резюмировать, что в структуре научного знания существуют неразрывно связанные межу собой эмпирические и теоретические уровни, на первом из которых фиксируется явление как внешнее обнаружение объекта, а на втором — его сущность как глубинная, устойчивая его определенность. Кроме того, уровень философских предпосылок детерминирует саму познавательную процедуру [1].
Хотя исчерпывающее знание и невозможно, это вовсе не означает, что недостижимо надежное знание, то есть такое, которое можно было бы положить в основу успешной практической деятельности и прогнозирования. Такое знание существует и его производством занимается наука. Научное познание отличается от обыденного познания целью, конечным результатом, методами и средствами своего получения, предметом познавательного интереса и спецификой субъектов, которые занимаются наукой. Целью научного познания является получение объективных знаний о реальности. Хотя знания человек получает в обыденной жизни, в художественном творчестве, в производственной деятельности, но там они представляют собой побочный продукт, а в науке выступают в качестве основной цели. В результате научного познания появляется научное знание об объекте. Оно отличается от обыденного, религиозного, художественного и других видов познания объективностью, систематичностью, оформленностью, обоснованностью.
1. Алексеева Л.А., Додонов Р.А., Муза Д.Е. «Философия науки и техники», Донецк ДонНТУ,2004 – 111с.
2. Безвесельная З.В., Козьмин В.С., Самсин А.И. «Философия науки», Москва,2009 – 212 с.
3. Старостин, Стрюковский «Философия науки», Москва, 2009.