Автор: Дыренков С.А., Краснитский А.М.
Источник: Дыренков С.А., Краснитский А.М., 1982. Основные функции заповедных территорий и их отражение в режиме создания лесных экосистем // Бюллетени МОИП, отд. биолог. — Т. 87, вып. 6. — С. 105–112.
Дыренков С.А., Краснитский А.М. Исследование автоколебаний при моделировании гармонического осциллятора с использованием комплексов моделирования. Рассмотрено использования заповедных территорий в научных целях.
С началом использования заповедных территорий в научных целях возникла и продолжается до сих пор дискуссия о том, в какой мере для сохранения объектов может быть исключено (и должно ли быть исключено) вмешательство человека. Совершенно ясно, что в эпоху научно-технической революции и «демографического взрыва» полное исключение нереально: деятельность человека по своим последствиям приобрела не только всеземной, но в известной мере и космический характер. Речь может идти о сведении к минимуму такого влияния, об исключении прямого непосредственного воздействия на заповедные объекты. В указанном смысле принцип «абсолютного заповедания» осуществим. Обсуждая соответствующие вопросы на 18-й секции XII Международного ботанического конгресса «Охрана растительного мира», Б.П.Колесников (1976, с.646) пишет: «Опыт заповедников СССР и резерватов других стран обосновано ставит под сомнение исходный теоретический принцип классического заповедного дела, предполагающий, что методом полного заповедования, исключения любых воздействий человека на определенный объект можно обеспечить его спонтанное развитие и постоянство состава и структуры растительного мира. По-видимому, этот принцип не имеет абсолютного характера и нуждается в определенных дополнениях и поправках. Наметилось много фактов, показывающих, что само по себе заповедование, даже выполняемое с должной строгостью, не обеспечивает ни процветание заповедного вида, ни сохранения в неизменном состоянии уникального биогеноценоза. Эволюционный процесс неумолимо действует на территории заповедников, особенно если площадь их мала и они окружены пространствами, находящимися в сфере техногенных влияний. Очевидно, в эпоху техногенеза на грани перехода голоценовой биоты в ноосферу и заповедные объекты нуждаются в систематической помощи и уходе со стороны человека, в активной защите, а не в элементарной пассивной охране».
Ссылаясь на мнение советских и зарубежных исследователей, считающих, что в сильно урбанизированных районах сохранение природных и полуприродных экосистем требует активных методов охраны, А.М. Семенова-Тян-Шанская (1978, с. 142) решительно заключает: «Абсолютно заповедный режим для травяных экосистем умеренного пояса неприемлем». Призывая к созданию лесных резерватов, среди которых первую (основную) группу составляют коренные лесные биогеноценозы — «совокупность эталонов лесного покрова», а вторую — «производные лесные биогеноценозы на пути к восстановлению ценозов коренных типов», Л.П. Рысин и Л.И. Савельева (1968, с.21) не выставляют требования абсолютной заповедности ни для тех, ни для других: «В их (резерватов, — С.Д., А.К.) пределах хозяйственные мероприятия должны ограничиваться (sic!) санитарными рубками, чтобы не нарушать состояние и процессы развития леса».
Таким образом, необходимость абсолютного заповедания в той или иной форме ставится под сомнение. Это создает «научное обоснование» определенным практическим действиям. Ведь уже теперь в части существующих в этой части заповедников (Тебердинский, Кроноцкий, «Столбы» и др. — см. Красницкий, 1978а,б) ведется хозяйственная деятельность, препятствующая решению задач эталонирования, мониторинга и углубленной научно-исследовательской работы. А в только что утвержденном «Лесном кодексе РСФСР» (1978) говорится лишь об ограничении лесопользования в лесах заповедников без упоминания о необходимости абсолютных резерватов хотя бы на части территорий: «В лесах заповедников запрещаются рубки главного пользования, заготовка живицы, а также другие лесные пользования, не совместимые с целями заповедования. Порядок лесопользования в лесах заповедников определяется законодательством Союза ССР и РСФСР». Нам представляется, что и для теории, и для практики заповедного дела полное исключение всех видов хозяйственной деятельности на эталонных территориях необходимо. Возвращаясь к своим прежним доводам в пользу абсолютных резерватов (Дыренков, 1971, 1978; Красницкий, 1978а, б; Красницкий, Дыренков, 1978), мы предлагаем четко разделить две несовместимые на общей площади функции заповедания: 1) получение новой информации при изучении спонтанно развивающихся экологических систем и 2) фиксация и консервация определенного, в основных чертах известного состояния экологических систем путем сохранения (или имитации) того режима, который являлся условием их возникновения. Первое возможно только в абсолютных резерватах, где должны быть исключены все воздействия человека, не считая неизбежных, глобальных изменений среды. «Нормальное» состояние растительного покрова таких объектов должно соответствовать современному теоретическому представлению о поликлимаксе (Александрова, 1969; Одум, 1975 и др.). Второе возможно только на заповедных участках с законсервированным режимом хозяйственного воздействия на полуприродные экосистемы. «Нормальное» состояние их растительного покрова должно соответствовать теоретическому представлению о тех фазах смен растительности, для которых предлагается достаточно хорошо известной структура длительно производных растительных сообществ.
Наибольшее научное значение имеют абсолютные резерваты. Регулируемые заповедные объекты служат не столько приобретению, сколько проверке знаний. Они являются реставрируемыми памятниками природы соответствующих естественно географических районов до начала научно-технической революции, с некоторыми искаженными условиями глобального загрязнения «окружающей среды». При установлении режима охраны экосистем, принадлежащих разным биомам суши (тундра, тайга, степь, пустыня и т.д.), следует иметь в виду характерные для биомов пищевые цепи. При сравнении, например, лесных и степных экосистем довольно резкие различия условий заповедания диктуются преобладанием в первых детритных цепей питания, во-вторых — пастбищных цепей. Охрана лесных экосистем такого рода с соблюдением абсолютно заповедного режима значительно проще и может быть осуществлена на сравнительно меньших территориях, чем, например, в степных экосистемах с перемещающимися на большие расстояния крупными травоядными животными. Более короткие пастбищные пищевые цепи (с быстрыми потоками энергии) при доагрикультурном функционировании степных экосистем в голоцене нам теперь очень трудно представить. «Достойны восхищения разнообразные природные механизмы, контролирующие или уменьшающие потребление растений травоядными. Поразительно, насколько человек в прошлом оказался неумелым и непредусмотрительным в том, что касается регуляции пастьбы разводимых им травоядных животных» (Одум, 1975, с. 89).
Длинные детритные пищевые цепи с медленными потоками энергии во многих лесных экосистемах, особенно таежных, существуют в малоизмененном виде до наших дней. Они также достойны восхищения по разнообразию механизмов, обеспечивающих стабильность структуры и функций экосистем. Пользуясь примерами из исследований динамики лесов, можно рассеять сомнения в том, что методом полного заповедания, исключив прямые воздействия человека на охраняемый объект, можно обеспечить его спонтанное развитие и постоянство состава и структуры растительного покрова. Конечно, «постоянство» надо всегда ставить в кавычки и никоим образом не посягать на «неумолимость действия» где-либо на земле эволюционного процесса. Вероятно, было бы достаточно показать, что на той или иной территории большего или меньшего размера в историческом масштабе времени сохраняется приемлемая норма устойчивости растительного покрова по составу доминирующих видов, по уровню биологической продуктивности, по соотношению площади, занятой достоверно различающимися по возрасту частями популяции основных видов.
В СССР для значительных по площади первичных лесных таежных массивов это впервые сделал, очевидно, П.В. Горский (1962) по лесоустроительным данным. Он достоверно доказал: 1) отсутствие в нетронутых рубками таежных лесных массивах (с преобладанием ельников) древостоев с таксационным возрастом более 220 — 260 лет и исключительную редкость случаев катастрофического распада древостоев по причине «перестойности» основного поколения ели; 2) относительную стабильность всех элементов таксационной характеристики древесины древостоев ели в пределах этих массивов за доступные анализу отрезки времени. Все изложенное заставляет утверждать, что принцип полной заповедности в целом ряде случаев должен соблюдаться, а абсолютные резерваты в лесной зоне являются незаменимыми и обязательными источниками информации. Придавая большое значение такой важной форме охраны природы в нашей стране, как заповедники, следует считать, что в них, как правило, вся площадь — это большой абсолютный резерват (Краснитский, 1975). Лишь при наличии на территории заповедника образцовых объектов прошлого лесного хозяйства последние имеет смысл поддерживать в том режиме, который был задан при их создании.
1. Дыренков С.А., 1982. Основные функции заповедных территорий и их отражение в режиме создания лесных экосистем // Бюллетени МОИП, отд. биолог. — Т. 87, вып. 6. — С. 105–112.
2. Краснитский А.М., 1982. Основные функции заповедных территорий и их отражение в режиме создания лесных экосистем // Бюллетени МОИП, отд. биолог. — Т. 87, вып. 6. — С. 105–112.