МОСКОВСКАЯ ЛЮБОВЬ

Я нашла Воробьеву в обычной нищей деревушке под Донецком, куда хлеб завозят через день, дороги похожи на кисель, а о газе мечтают как о чуде.

На заборе табличка о злой собаке, а под калитку, радостно скуля, сует нос добродушная дворняга.

- Я тебя веником, веником, - ворчит Юлия Федоровна, тяжело передвигаясь по двору, - не прыгай на гостью!

- Как красиво! - восклицаю я, нырнув из промозглого дня в зелень, воздух и свет непримечательной с виду хаты. Всматриваюсь в интерьер - ничего особенного. Советских времен ковер на полу, стенка того же покроя, потертый диван и кресла.

- Почему вы не в городе, Юлия Федоровна? Вас кто-то обидел?

- Устала я, - отвечает она с виноватой улыбкой. - Хочу одиночества. А здесь простор, курочки, собачки, кошечки.

Сколько ей? За 60, но кожа как солнцем подсвечена, и глаза молодые, ясные, хоть по-библейски печальны.

- Вы вчера соленый огурчик не ели? - спрашивает лукаво. - И что-то красненькое, похожее на хурму. Шкурка не переварилась.

"Фокус" чисто воробьевский. Но я дар речи теряю. Слышала я, что утратила Юля свой дар.

- Вы совсем никого не диагностируете?- уточняю я. - Даже в Москву не ездите?

- Как я люблю Москву! - восклицает она с тоской. - У меня там столько друзей! Звонят, приглашают. Но я не могу. Очень ноги болят. У меня же в стопе пластина... Весной вот съездила. Кира Прошутинская звала на съемки фильма "Я феномен". Его уже показали.

ОБЪЯТИЯ САХАРОВА

Юлия Воробьева умерла в субботу 3 марта 1978 года. А воскресла на третий день. Очевидцы этого чуда до сих пор живут на Петровке в Донецке.

- Это было начало смены, - вспоминает Тамара Худякова. - Юля помахала мне из окна башенного крана и взялась за рычаги. В ту же секунду раздался страшный треск, и кабина заискрилась как бенгальский огонь. Когда ее вытащили, Юля вся черная была. Приехала "скорая". "В морг", - сказали врачи и накрыли простыней.

- На понедельник назначили похороны. Бригадир заказал гроб в стройцехе.

Дальнейшее не раз описано. Морг, группа студентов. "Смерть от поражения током", - объясняет патологоанатом, примеряясь к "телу" скальпелем. И вдруг "мертвая" жалобно просит: "Укройте меня, мне холодно". Потом несколько месяцев без сна, в кромешной тьме боли. "Воскресшую" направляют в Одессу, в офтальмологическую больницу Филатова.

И вдруг - новое потрясение. "Что это?" - с ужасом восклицает Юлия, когда возвращается зрение. У стоящего рядом врача под белым халатом шевелится клубок змей.

- Я вижу ваш кишечник, доктор, - догадывается она.

- Вот как? - усмехается Лариса Калинина. - И что я сегодня кушала?

- Редиску с зеленым луком, - докладывает Воробьева.

- Тебе необходимо учиться, - советует Калинина. - Нельзя, чтоб твой дар пропадал без пользы.

Лето 82-го, ялтинский "Интурист". Юлю, приглашенную на диагностику партбоссами, знакомят с Юлианом Семеновым. "Ну-ну", - усмехается тот, нехотя становясь перед всевидящей. Через полчаса от его скептицизма не остается следа.

- Завтра летим в Москву. Феноменам не место в провинции! - заявляет потрясенный писатель.

- Юлиан открыл мне столицу, а меня - московской элите, - вспоминает Юлия Федоровна. - Куда он только меня не возил - в Звездный городок, где я обследовала всех космонавтов, на телевидение, в Кремль, к Патриарху всея Руси Пимену. Вначале Пимен отказался со мной встречаться. Говорил, что мой дар от лукавого. И вдруг Юлиан звонит в Донецк: "Деточка! Немедленно вылетай! Тебя встретят". И вот я в Загорске. Ноги и руки дрожат от волнения - как это я, простая женщина в крестьянском платочке, в дочкиных ботинках - мои расклеились - пойду на прием к его преосвященству! Стою у кабинета в толпе. А Пимен мимо проходит и сразу ко мне - "Заходи!"

"Как вы меня узнали?"- спрашиваю. "Да как не узнать, - улыбается Патриарх, - у тебя же глазенки светятся!" Встреча наша затянулась на шесть часов.

А с Юлианом мы стали друзьями. Он даже мне повесть свою посвятил - "Аукцион".

Ученые всего мира кинулись с пристрастием изучать способности Воробьевой. В Киеве провели опыт с лазерным лучом. Посадили Юлию в темную комнату со стендом из двух тысяч ячеек и потребовали комментировать, в какую из них попадает невидимый человеческому глазу лазерный луч. Она не ошиблась ни разу.

В Московском НИИ ядерной физики пришли к выводу, что Воробьева излучает сильное электромагнитное поле. В Плехановском институте сняли фильм, как под воздействием ее руки у безнадежного пациента восстанавливалось кровообращение. В Париже испытания донецкого феномена транслировала "Антенн-2". Кульминацией 5-часовой передачи была работа с фотографиями. Юлии показывали портрет человека, а она говорила, что видит. "Его нет в живых", - сказала она о молодом мужчине. "Правильно, - подтвердил ведущий, - он уже умер".

На слете парапсихологов в Швейцарии Воробьева занимает первое место. А с легкой руки японцев получает прозвище Человек-рентген.

Восхищенный миллиардер из ЮАР делает ей предложение, а госпожа Даниель Миттеран приглашает погостить в семье президента.

О списке пациентов такого уровня сегодня мечтал бы любой целитель. Она побывала в 28 странах, обследовала всю верхушку Политбюро, космонавтов, звезд российской эстрады, кинематографа и телевидения. Глава КГБ Чебриков предложил ей сотрудничество, она отказалась. Академик Сахаров обнимал, как сестру. "Это невероятно и непостижимо, но ты, Юля, видишь не глазами, а мозгом!" - восхищался Святослав Федоров.

НАДЕЖДА ГОРБАЧЕВОЙ

Гонораров феномену не платили. Но встречали как королеву и селили, и кормили по высшему разряду. Она тоже ничего не просила. Лишь раз, попав к министру обороны Устинову, пожаловалась, что от сына-солдата нет писем и сердце рвется на части - не пропал бы в Афганистане. "Вернем", - пообещал Устинов и слово сдержал. Да еще космонавт Береговой подсказал донецким властям выделить многодетной матери, жившей на окраине Донецка в бараке, 3-комнатную квартиру.

От встречи с четой Горбачевых у Воробьевой осталась на память книжка Раисы Максимовны. "Я надеюсь, Юленька, - написано на обложке, - и вы надейтесь".

- Тогда еще ничто не предвещало трагических событий в жизни этой семьи, - вспоминает Юлия Федоровна. - До августовского переворота оставался год. А меня пригласили в Форос посмотреть горбачевскую дочку, на которую упал карниз. Обследовала я и президента с супругой. Меня поразила необыкновенная аура их любви. Им было так хорошо вдвоем, так насыщенно. Уверена, что Раису Максимовну погубил не только сильнейший стресс, но и чудовищная, удушающая людская зависть.

- Вам не обидно, Юлия Федоровна, что вы, себя не щадя, всю жизнь кого-то спасали, а теперь угля привезти некому?

- Что поделаешь, так человек устроен. А на государство обижена. Пенсия 380 гривен, а регресс за электрическую травму - всего 120. Спасибо, дети помогают.

Черно-белая кошка, развалившись на ковре, играет лапой с огромным плюшевым медведем.

- Это тоже чей-то подарок? - киваю на мишку.

- Путина, - улыбается Юлия Федоровна.

- Вы и его смотрели?

- Да нет, Владимир Владимирович меня в 2000-м встречал и провожал в Москве. Он тогда ФСБ возглавлял. Такой галантный, обаятельный, в шляпе и длинном плаще. В гостинице "Россия" меня завалил апельсинами. Знаете, что я скажу? В его душе есть добрый свет, России повезло с президентом.

- Вы романтик, - ставлю диагноз женщине-рентгену, чувствуя, как от подошв до самой макушки заряжаюсь ее удивительным человеколюбием.

Она смеется. И не возражает.