С самого начала независимого существования Украины западный вектор играл все более значимую роль во внешней политике страны. Интеграцию в европейские и евроатлантические структуры киевское руководство рассматривало и провозглашало в качестве приоритетного ориентира, хотя оно не могло не отдавать себе отчета в том, что стремление к ускоренному созданию условий для вхождения в, прежде всего, военно-политическое пространство Запада неизбежно будет вступать в противоречие с другим внешнеполитическим императивом Украины - сохранением партнерских отношений с Россией. Логика подобной позиции вполне объяснима: экономически и политически сильный Запад в качестве полюса притяжения, естественно, должен был выглядеть намного привлекательнее России, находившейся в кризисе и сдававшей одну позицию в мире за другой.

Принятие такого подхода Киевом облегчалось и тем обстоятельством, что не было недостатка в звучавших с Запада заявлениях о чрезвычайной важности Украины в Европе в целом и системе континентальной безопасности в особенности. Квинтэссенцией подобной риторики можно считать одно из положений подписанной в 1997 г. Хартии об особом партнерстве между Украиной и НАТО, в котором говорится о ключевой роли безопасности, независимости и суверенитета Украины для Европы.

Однако в реальности существует мало оснований для того, чтобы констатировать наличие каких-либо серьезных успехов в деле подлинной экономической, политической или институциональной интеграции Украины в Европу. В реальности Украина все больше сталкивается с опасностью стратегической маргинализации - насколько это определение может быть применимо к стране с почти 50-миллионным населением - и превращения в объект внешней политики других государств. Происходит это во многом из-за того, что, пытаясь осуществить свой прорыв на Запад за счет акцентирования своих отличий, если не сказать противоречий, от России, дистанцируясь от нее, Украина лишается возможности игры на балансе, проведения действительно многовекторной политики. Ставка на одну из сторон, в данном случае на Запад, в политическом плане ведет к проигрышу на обоих направлениях.

Выход из намечающегося тупика не может быть осуществлен только средствами внешней политики. Поскольку основы переживаемого Украиной социально-экономического и политического кризиса коренятся внутри страны, ее внешняя привлекательность и способность к интеграции в Европу в критической степени зависят от решения проблем внутренних. Вместе с тем неверно было бы пренебрегать и теми резервами, которые предоставляет внешнеполитическое положение Украины.

Ниже будут проанализированы нынешнее состояние отношений между Западом и Украиной, с одной стороны, и Россией и Украиной, с другой, и будет предложена одна из возможных концепций улучшения ситуации.

В теории можно выделить четыре наиболее важных и многообещающих направления продвижения и постепенной интеграции Украины в Европу: развитие отношений с ЕС, углубление связей с НАТО, налаживание сотрудничества с непосредственными западными соседями в Центральной Европе, уже обладающими членством или разными степенями "кандидатства" в западных структурах, и завоевание сильных позиций в обеспечении "нового" транзита в Европу из Черноморско-Каспийского региона и Центральной Азии (при всем понимании существенных отличий четвертого направления от первых трех). На практике, однако, в продвижении по всем этим направлениям в настоящий момент встречаются серьезные трудности, а то и наблюдается регресс.

Отношения с Европейским Союзом оправданно воспринимаются в Киеве не только как стимул экономического развития страны, но и как фактор обеспечения национальной безопасности. Украинское руководство прямо декларирует получение ассоциированного, а впоследствии и полного членства в ЕС в качестве конечной цели своей политики. Важность ЕС для Украины лишний раз подтверждается так называемой Стратегией интеграции Украины в ЕС, принятой в июне 1998 г.

Для ЕС же, несмотря на вступление в силу в марте 1998 г. двустороннего Соглашения о партнерстве и сотрудничестве и принятие на саммите в Хельсинки в декабре 1999 г. Стратегии Союза по отношению к Украине, это государство в обозримой перспективе почти при всех сценариях останется приоритетом далеко не первого порядка, важным по преимуществу лишь в контексте расширения ЕС в ЦВЕ. При этом европейские рынки будут оставаться закрытыми для украинских товаров и против них будут периодически возбуждаться антидемпинговые процедуры, как это происходит сейчас, в силу того, что ЕС справедливо не признает за украинской экономикой статуса рыночной.

Повышению позитивного интереса к Украине мешают как минимум два фактора. Во-первых, низкий уровень экономического развития Украины даже по сравнению с нынешними кандидатами на вступление в ЕС, в особенности странами так называемой “первой волны”. Так, ВВП Украины в пересчете на душу населения в 1998 г., по оценке Лондонского Международного института стратегических исследований, основанной на паритете покупательной способности национальной валюты, составил 4,5 тыс. долл. США по сравнению 7,5 тыс. долл. в Польше, 8,6 тыс. в Эстонии, 10,8 тыс. в Словении. К тому же в настоящий момент наблюдается снижение потребительской емкости украинского рынка для товаров из стран ЕС, что практически наверняка поведет к дополнительному снижению интереса к Украине. В первой половине 1999 г. украинский импорт из ЕС сократился на 37,8% по сравнению с тем же периодом предыдущего года и составил чуть более 1 млрд. долл. В краткосрочной перспективе, даже если не произойдет прогнозируемого многими резкого обвала гривны, эта тенденция вряд ли изменится на противоположную.

Эти, а также некоторые другие причины, приводят к принципиальным концептуальным расхождениям между Украиной и ЕС в восприятии двусторонних отношений. Как отмечает западный исследователь Ирис Кемпе, "с европейской точки зрения стратегический интерес ограничивается сотрудничеством, в то время как украинские руководители твердо настаивают на членстве в ЕС". Подобный подход ЕС практически не оставляет Украине шансов на успешное преодоление "вызова расширения Евросоюза". Наиболее вероятным исходом выхода ЕС на западные границы Украины в середине следующего десятилетия станет не только углубление фактической - социально-экономической - разделительной линии, но и формализация раздела политического, которая проявится во введении полноценного визового режима между Украиной и центрально-европейскими членами ЕС, не имеющими, как известно, "нешенгенского" выбора.

Для вступления в Европейский Союз (ЕС) и НАТО Украине понадобиться не менее 10 лет. Об этом заявил советник президента Польши Яцек Ключковский, выступая на заседании "круглого стола" о стратегических аспектах экономического сотрудничества стран Балто-Черноморского региона. Он подчеркнул, что европейский выбор Украины должен иметь практическое подтверждение. По словам Я.Ключковского, с расширением ЕС будут меняться его перспективы и его структура, а принятие решения в присоединении к Евросоюзу стран, находящихся в первой группе претендентов, расширит возможности и перспективы сотрудничества для стран Балто-Черноморского региона, сообщает РосБизнесКонсалтинг со ссылкой на УФС. Кандидатами на принятие в ЕС в первую очередь являются Словения, Польша, Венгрия, Эстония, Чехия и Кипр.

Стремясь к углублению партнерства с НАТО, Украина развила чрезвычайную активность. Количество ежегодных мероприятий, проводимых Украиной в рамках натовской программы "Партнерство ради мира" или двустороннего военного сотрудничества с членами блока, измеряется трехзначными цифрами. В стране реализуется рассчитанная на 1999-2001 гг. Государственная программа сотрудничества Украина-НАТО. Естественно, при затрате столь серьезных усилий определенного военно-политического сближения между Украиной и НАТО не может не происходить.

Тем не менее, в целом Украине ни в малейшей степени не удалось сделать свои специфические интересы фактором натовского процесса принятия решений. Наиболее выпукло и ярко этот тезис был продемонстрирован во время агрессии НАТО против Югославии весной 1999 г. Создание опасного с учетом ситуации в Крыму прецедента политической победы открыто сепаратистских сил в Косово, достигнутой при прямой поддержке вооруженных сил НАТО, а также огромный ущерб экономическим и экологическим интересам Украины как придунайского государства лишь открывают длинный список негативных для Украины последствий натовских действий.

Будущее отношений Украина-НАТО в чем-то сходно с описанным выше применительно к линии Украина-ЕС. Сотрудничество Украины с НАТО, по-видимому, будет развиваться достаточно активно - тем более что в отличие от отношений с ЕС, оно является политизированным и практически не зависит от объективных реальностей экономической ситуации. Однако рассчитывать на интеграцию и членство в альянсе Украине в обозримой перспективе действительно не приходится.

В настоящее время можно определить 4 основные варианта политики Украины по отношению к евроатлантическим структурам и структурам региональной безопасности:

1. Опора на собственные силы.

2. Присоединение к одному из существующих блоков или альянсов.

3. Создание региональных структур безопасности в рамках более широкой системы общеевропейской безопасности.

4. Нейтральность:

а) поддержание существующего статуса самопровозглашенного нейтралитета и внеблочности;

б) постоянный нейтралитет, гарантированный крупными государствами или Советом Безопасности ООН;

в) "активный" нейтралитет, "особые отношения" с НАТО и ориентация на ЕС и ЗЕС.

Идея создания региональных структур безопасности в ЦЕ не нова и является предметом дискуссий во времен утраты силы Варшавского Договора. Предложения, сделанные в 1991-1992 гг. Президентом Польши Л.Валенсой относительно организации "Нато-бис" и Президентом Украины Л. Кравчуком относительно создания "зоны стабильности и безопасности" в Европе вместе с многочисленными предложениями по формированию "Балто-Черноморского пояса безопасности" были естественным ответом политических лидеров разных стран на ощущение существующего вакуума безопасности в регионе.

Четвертый выбор - нейтралитет - может быть реализован по меньшей мере в трех разных вариантах. Наиболее "слабый" из них - поддержание существующего статуса одностороннего самопровозглашенного нейтралитета и внеблочности. В условиях расширения НАТО и признания de-facto Западом (независимо от "политических игр" в Хельсинки) постсоветского пространства как сферы "особых интересов" и "особой ответственности" РФ Украина может стать очень восприимчивой относительно политического, экономического и военного давления со стороны РФ и ее могут принудить к постепенной политической и военной интеграции с этим государством.

Значительно более приемлемым с точки зрения интересов Украины является второй вариант - постоянный нейтралитет, гарантированный крупными государствами или Советом Безопасности ООН. Подобный статус имела Австрия после 1955 г. Заметим, что Украина уже получила гарантии в сфере безопасности на саммите ОБСЕ в Будапеште. Дальнейшее расширение этих обязательств может рассматриваться как важный следующий шаг с целью обеспечения стабильности и безопасности в ЦЕ. Вместе с тем существует проблема, связанная с тем, что РФ, вероятно, будет блокировать любые попытки Украины получить такой статус, поскольку это заходит "весьма далеко" даже для программы "финляндизации". Вместе с тем, такое поведение РФ может лишь подтолкнуть Украину (как уже было с другими странами) к более тесным отношениям с евроатлантическими военно-политическими структурами.

Принципиально важное значение имеют отношения Украины с НАТО, в частности в сфере миротворческой деятельности, которая осуществляется под политическим руководством ООН. Оперативно управляемые НАТО Стабилизационные силы SFOR в Боснии и Герцеговине, в составе которых принимает участие украинский воинский контингент, открывают Украине дополнительные возможности для ее более активного привлечения к этой "привилегированной" сфере миротворчества.

Развитие отношений с НАТО может иметь также опосредованные эффекты. Благодаря участия в Реапе, программе ПЗМ усиливаются связи Украины с другими странами-партнерами. Непосредственные отношения между Украиной и НАТО могут иметь положительный, с точки зрения национальных интересов Украины, "балансирующий", а при необходимости - и "сдерживающий" эффект на отношения с РФ.

Отношение Запада к Украине в контексте расширения НАТО требует более детального рассмотрения и является одним из самых тонких вопросов, которые будут стоять перед политиками, аналитиками и другими представителями государственных и научных кругов как Запада, так и Востока. Вариант вхождения Украины в ближайшее время в Североатлантический Альянс практически исключен. Поэтому Украине и Западу нужно разработать стратегический курс, направленный на укрепление независимости Украины и обеспечение ее развития по западной модели. Лидеры Украины опасаются, что расширение НАТО на восток может оставить Украину в "серой зоне", где она, как и раньше, будет ощущать давление РФ, не имея защиты от ее возможных неоимперских амбиций.

В НАТО неоднократно делались заявления о том, что расширение военно-политического союза усилит европейскую безопасность в целом и не создаст новых демаркационных линий. Справедливость этих утверждений в наибольшей степени будет зависеть от того, найдется ли для Украины соответствующее место в общей стратегии Запада. Вопрос о вхождении Украины в НАТО неминуемо отражается и на внутренней политике РФ, Соединенных Штатов и европейских стран; этот вопрос станет важным фактором в деятельности НАТО, в отношениях между Западом и РФ.

Отношение Запада к Украине остается неоднозначным. Европейцы до сих пор не уверены, является ли Украина "настоящим государством", и не склонны инвестировать значительные средства в дело стабилизации Украины, в особенности в связи с возрастанием количества экономических проблем в их собственных странах. Кое-кого беспокоит то, что очень большая заинтересованность Запада в Украине может вызвать противодействие РФ и усложнить отношения с Москвой, и так уже очень сложные из-за расширения НАТО.

На десятом году существования независимой Украины на Западе не существует единого понимания ее места и роли в европейской системе безопасности после окончания "холодной войны". Украина не является членом Западноевропейского Союза или Европейского Союза, и, как считают западные аналитики, едва ли присоединится к ним в ближайшем будущем, если вообще когда-нибудь присоединится. Вместе с тем Киев продолжает находиться в значительной экономической зависимости от РФ и ощущает ее возрастающее давление, для которого она имеет все рычаги - от политических до экономических, что приводит к ограничению выбора решений Украиной, в том числе и в сфере безопасности. Последняя, таким образом, продолжает находиться в стратегической безысходности, ее раздирают стремление к укреплению связей с Западом и назойливые попытки РФ погрузить Украину в сферу своих интересов.

По мнению украинских официальных лиц, замедленный график расширения даст Украине время на стабилизацию и уменьшит шансы преобразования ее в буфер между РФ и расширенным НАТО. Кроме того, это даст возможность сформироваться новой европейской системе безопасности и будет оказывать содействие преобразованию НАТО из организации, которая ориентируется на коллективную оборону, в структуру обеспечения коллективной безопасности.

Стратегия Украины остается направленной на то, чтобы выиграть время и сохранить возможность выбора (в пользу западных приоритетов). Украина не готова подавать заявление о вступлении в НАТО. Украинские официальные лица понимают, что такой шаг непременно будет расцениваться РФ как провокация и приведет к усилению как политического, так и экономического давления на Украину.

Вынужденная временная сдержанность Украины в решении вопроса о вступлении в НАТО вызывает необходимость разработки надежной стратегии отношений между Западом и Украиной ради поддержки независимости и безопасности последней. В ней должны быть учтены четыре императива политического и стратегического характера.

Во-первых, Запад должен поддерживать Украину и препятствовать формированию "корейского синдрома", который может возникнуть, если политика расширения НАТО приведет к разделению украинского общества на сторонников и противников вступления в НАТО.

Вторым императивом (неразрывно связанным с первым) является необходимость прогнозирования возможного влияния расширения Альянса на региональную безопасность в Центральной Европе и, в частности, в странах, которые не входят в состав первой волны расширения (высказывается мысль, что второй волны в ближайшие десять лет может и не быть, то есть это то время, которое будет нужно Западу, чтобы "переварить" новых членов Альянса).

Четвертый императив является самым актуальным для стран - членов НАТО. Любая стратегия относительно Украины должна отвечать не только внутренним политическим потребностям НАТО, но и принципу консенсуса, который Альянс признает ведущим. В более широком контексте решение украинского вопроса будет рассматриваться как основное испытание на прочность многократно провозглашенных заверений Североатлантического Альянса о том, что его расширение укрепит не только безопасность новых участников, но и стабильность во всей Европе.

То есть украинский вопрос должен учитывать и проблему взаимоотношений РФ и Запада. Именно это является сложным и деликатным моментом как в переговорном процессе РФ и НАТО, так и в диалоге РФ - США. И если расширение НАТО будет происходить неосторожно, то это может усложнить проблемы безопасности Украины и вызвать противодействие со стороны РФ, не исключая стремления последней ускорить интеграционные процессы в СНГ со всеми отрицательными следствиями такого развития событий.

Сотрудничество в области обороны и безопасности также может стать важным компонентом любой стратегии, призванной укрепить независимость Украины. Естественно, что региональная безопасность стран Центральной Европы должна начинаться именно с Востока, то есть со стран, которые географически расположены на восточных границах Европы и в которых все еще длятся процессы создания и развития собственных систем национальной безопасности и обороны. В настоящее время вооруженное нападение какой-либо страны региона на своего соседа является маловероятным, но полностью исключать такую возможность не следует.

После развала СССР и утверждения фактически монополярной структуры мира главным геополитическим приоритетом Запада стало закрепление победы, консолидация и глобальное распространение западных ценностей, демократических принципов и учреждений, либерально-демократической идеологии. Характерно, что среди основных геополитических приоритетов евроатлантизма, и прежде всего США, наряду с мероприятиями по стабилизации и распространению традиционных либерально-демократических ценностей и институтов присутствуют довольно жесткие и прагматические установки на ограничение влияния соперников и укрепление стратегического потенциала на региональном и глобальном уровнях. Первостепенное значение отводится также стратегическому, политическому и экономическому укреплению Римленда. Этим объясняется и ведущаяся деятельность с целью распространения НАТО на восток, и планы относительно привлечения в ЕС стран ЦЕ и Балтии, и чрезвычайная важность в геополитическом плане позиции Украины, и обеспокоенность Запада политическими и экономическими ориентирами Закавказья и Центральной Азии.

В фундаментальном докладе "Национальные интересы США" (1995), подготовленном Гарвардским университетом, компанией "РЕНД Корпорейшн" и рядом других аналитических центров США, одним из жизненно важных интересов США на ХХ? столетие провозглашается недопущение преобразования РФ в регионального гегемона Евразии, враждебного США. В зону чрезвычайных интересов США включены также Украина и страны Балтии. При этом подчеркивается исключительная важность предотвращения агрессии, давления или шантажа России по отношению к этим странам.

В другом основополагающем документе "Стратегия национальной безопасности в новом столетии", подписанном Президентом Клинтоном в мае 1997 г., подчеркивается, что независимость, суверенитет и территориальная целостность 12-ти новых независимых государств, в том числе стран Балтии, являются особенно важными для интересов США.

Заместитель Госсекретаря США Строб Талбот в июле 1997 г. подчеркнул, что Закавказье и Центральная Азия сегодня тоже стали стратегически важным для США регионом. Определяющую роль в этом регионе играет Турция как проводник евроатлантического влияния в противовес влиянию исламского фундаментализма (Иран) и евразийства вдоль стратегической линии "Москва - Тегеран". Таким образом, есть все основания говорить о формировании Балто-Чорноморско-Каспийской полосы интересов США и евроатлантической цивилизации в целом.

Украина является ключевым звеном на юго-западном фланге Римленда и фактически контролирует основные транспортные коридоры между двумя цивилизационными пространствами как в широтном, так и в меридианном направлениях. Это чрезвычайно важное геополитическое положение Украины может быть эффективно использовано (но тем не менее до сих пор недостаточно используется) для реализации базисных национальных интересов Украины и ее ускоренной интеграции в европейское экономическое и политическое пространство и структуры безопасности.

Можно без преувеличения утверждать, что вхождение, или, правильней сказать, возвращение Украины в западную цивилизацию заметно повлияет на всю геополитическую структуру мира. Это единодушно признают ведущие западные аналитики. Приоритетные ориентации Украины на интеграцию в ЕС, ЗЕС, политические структуры НАТО и т.п. должны сопровождаться широкой программой мероприятий по всестороннему вхождению в европейское социокультурное пространство, открытостью страны не только для экономических инвестиций, но и для инвестиций культурных и информационных.

Не вызывает сомнения, что будущее Украины в значительной степени будет зависеть от ее отношений с Соединенными Штатами. Те отношения, которые существуют в настоящее время, должны рассматриваться как начальные, даже учитывая заявления обеих сторон о стратегическом партнерстве. Причина этого состоит прежде всего в неопределенности отношений, о которых идет речь, и в непредсказуемости поведения любой из сторон по отношению к другой. Неопределенность поведения США относительно Украины проявляется прежде всего в заметной непоследовательности тактического американо-украинского курса. Так, например, позиция администрации Дж.Буша после провозглашения независимости Украины была слишком осторожной и фактически сводилась к скоординированной с РФ политике ядерного разоружения Украины. Администрация Б.Клинтона, начав с поддержки Украины и провозглашения стратегического партнерства, постепенно существенным образом изменила свой курс и начала откровенно использовать Украину как разменную карту в игре с РФ. Именно США сначала поддержали идею хартии Украина - НАТО, а потом сделали многое, чтобы она не была подписана в таком виде, который более всего отвечал интересам Украины. Именно США сыграли ведущую роль в важном ограничении внешнего финансирования Украины, перед тем приучив ее к внешней помощи, как наркомана к игле. Чрезвычайно необходимые для Украины в условиях острого валютно-финансового кризиса внешние заимствования были получены с большим опозданием. Более того, они сопровождались целым рядом новых условий, более жестких, чем те, которые относилось к России.

Двойной стандарт политики США по отношению к Украине и РФ четко проявился во время подготовки и подписания Договора об ограничении обычных вооружений в Европе, в вопросе украинско-иранского сотрудничества и т.п. Уместно также упомянуть о заметном изменении отношения США к Украине весной 1996 года после встречи в Хельсинки президентов Б.Клинтона и Б.Ельцина.

Можно считать, что непоследовательность тактического американско-украинского курса и является прямым следствием того, что стратегически США еще не имеют полной определенности относительно Украины.

Украинско-американская стратегическая линия тоже выражена недостаточно четко. Г.Удовенко, будучи руководителем внешнеполитического ведомства Украины, выступая перед слушателями Дипломатической академии, определил такие, уже ставшие традиционными, приоритетные стратегические направления внешней политики Украины: "...интеграция в европейские структуры; углубление трансатлантического сотрудничества; сотрудничество с развитыми странами мира ("семерка", страны Западной Европы); с РФ и другими странами СНГ; сотрудничество со странами Центрально-Восточной Европы; со странами Латинской Америки, Ближнего и Среднего Востока, Африки и Азиатско-Тихоокеанского региона, деятельность в международных организациях...". Таким образом, приоритетными направлениями было названы почти все страны и регионы. К сожалению, концентрация усилий в сфере внешней политики сразу на всех направлениях невозможна, и Украина, впрочем как и любое другое государство, имеет ограниченные возможности, тем более нынче, учитывая все существующие проблемы. В упомянутом выше тезисе о приоритетах внешней политики как-то потерялась стратегическая линия с направлением на США, которая стыдливо скрыта в фразе о трансатлантическом сотрудничестве. За такой фразой могут скрываться (наряду с желанием развивать сотрудничество) и некоторая нерешенность в намерениях, и неуверенность в возможностях. И эти нерешенность и неуверенность, а наряду с ними, к сожалению, и непрофессионализм, наиболее наглядно проявляют себя в известных тактических просчетах Украины относительно США. Создание четкого представления об украинско-американских отношениях нуждается в осознание содержания понятие "стратегическое партнерство".

В подавляющем большинстве направлений эти интересы в европейском регионе совпадают или, по меньшей мере, не противоречат друг другу (в отличие от ситуации с национальными интересами РФ). Это касается и вопросов, связанных с возможностью формирования в регионе новой геополитической структуры, оппозиционной евроатлантическому сообществу, и вопросов, связанных с расширением НАТО и общей структурой системы европейской безопасности, и потенциальных коридоров транспортирования каспийской нефти, и геополитических ориентаций Украины. Именно интересы, которые совпадают, могут быть основой украинско-американского стратегического партнерства.

Тем не менее существует и принципиальное различие в подходах. Украина рассматривает США как основного партнера в своих усилиях интегрироваться в европейские экономические и политические структуры и структуры безопасности. Для Соединенных Штатов Украина - лишь один из инструментов в большой геополитической игре с РФ.

Среди аналитиков Украины, и не только Украины, есть популярной тезис о том, что сближение Украины и США происходит только тогда, если отношения РФ и США ухудшаются, и наоборот. Вместе с тем можно и возражать против этого.

Таким образом, при таких обстоятельствах гарантией территориальной целостности РФ может быть не ее нынешний потенциал (который является недостаточным), а наличие системы безопасности от Ванкувера до Владивостока. Несмотря на бездну, которая разделяет НАТО и РФ, реалии жизни толкают обе стороны к сближению. Зб. Бжезинский писал о возрастающем экономическом потенциале КНР как о мотиве - прежде всего для РФ - такого сближения.

При любых обстоятельствах стратегическое партнерство Украины и США, если оно таким является, должно быть наполнено не декларациями, а реальными делами. Украина уже внутренне созрела для реформ на всех уровнях. Нужен лишь толчок. Трудно не согласиться с мнением Запада о том, что нужны реформы, а не разговоры о реформах. Но для реформ нужны деньги. На Западе эти деньги есть и они могут быть предоставлены как кредиты. Иначе реализация так называемого "белорусского сценария" станет вполне возможной.

Не вызывает сомнения, что потеря Беларуси была одной из самых больших стратегических ошибок Запада после окончания "холодной" войны. Беларусь имела демократическое правительство и искала помощи и поддержки Запада, тем не менее так и не получила их. В результате Беларусь была фактически утрачена для Запада.

В случае с Украиной последствия будут значительно серьезней, принимая во внимание ее возможную роль в трансформации РФ в новую империю.

Нужна более активная поддержка со стороны Запада, и в частности США, усилий Украины относительно диверсификации источников энергоснабжения и обеспечения транспортирования хотя бы части потока каспийской нефти через ее территорию. Это, кстати, экономически более выгодный путь и альтернативный русскому.

Ведь для Украины диверсификация источников энергоснабжения - это, прежде всего, свобода политического выбора, в том числе и в сфере интеграции в европейские экономические структуры и структуры безопасности.

И Украине, и США нужно сделать решительные шаги для обеспечения взаимной прозрачности политики. В особенности в сфере отношений с РФ. Неоднократно подчеркивалось, что американскую сторону беспокоят определенные вопросы украинско-российского военно-технического сотрудничества. Но Украину не меньше беспокоит завеса тумана вокруг российско-американских договоренностей относительно распределения сфер интересов в ЦЕ и на территории бывшего СССР.

И, в конце концов, вполне очевидно, что если США - стратегический партнер Украины номер один, то двусторонние отношения Украины с ними должны рассматриваться как отношения первостепенной важности. В соответствии с требованием Президента Л.Кучмы об экономизации наших внешнеполитических отношений, развитию украинско-американского бизнеса должно быть уделено соответствующее внимание. Американский бизнес ищет возможности проникнуть в Украину и пустить здесь корни. Тем не менее, современная отечественная атмосфера для иностранного бизнеса отнюдь этому не способствует. Отладка взаимовыгодных экономических (как впрочем и других) двусторонних отношений Украины с США требует не только активизации и повышения экономической целеустремленности действий украинского посольства в Вашингтоне или замен тех или других должностных лиц. Нужны мероприятия системного характера, которые комплексно объединяют законодательные, экономические, хозяйственные, информационные, дипломатические усилия. Необходимо разработать концепцию отношений с ведущим государством мира и реализовать все ее составные части по согласованному плану. Только так можно вывести отношения с США на уровень плодотворного долгосрочного взаимодействия.

Выражая обеспокоенность, представитель крупного американского инвестиционного агентства призвал Украину ускорить темпы экономических и политических реформ, подчеркивая, что это было бы наилучшим способом привлечь в страну американские инвестиции.

ОПЕК, однако, ставит увеличение инвестиций в зависимость от темпа экономических реформ и готовности Украины решить с ОПЕК вопрос об неудовлетворенной страховой претензии, сообщили Корреспондент.net в посольстве США в Украине.

Муньос выразил сомнение, достаточно ли Украина преданна именно тому типу экономических реформ и тому пониманию верховенства права, которые служат основой для создания благоприятной окружающей среды для инвестиций. Украина весьма медленно осуществляет экономические реформы. Кроме того, то, что ОПЕК уплатила в прошлом году страховку за экспроприированную Украиной инвестицию, может иметь отрицательное влияние на инвестиционный климат. Будущие инвестиции при поддержки ОПЕК в значительной степени будут зависеть от удовлетворительного и своевременного решения вопроса об этой страховой претензии и от улучшения инвестиционного климата. ОПЕК, конечно, надеется, что Украина сможет осуществить эти важные шаги”, заявил глава инвестиционного фонда.

Муньос указал, что со времени подписания инвестиционного соглашения между ОПЕК и Украиной в 1992 году, ОПЕК настойчиво искала возможности поддерживать американские инвестиции в Украине. С 1992 года ОПЕК предоставила финансирования и страхования на сумму близко 160 миллионов долларов на девять инвестиционных проектов в Украине, в том числе 138 миллионов - на страхование политических рисков и 22 миллионы - на финансирование ОПЕК в таких областях как оптиковолоконные линии и телекоммуникаци, легкая промышленность, гостиничный бизнес, строительство, оборонительная конверсия и торговля автомобилями.

ОПЕК также поддерживает пять региональных и четыре глобальных инвестиционных фонда общей мощностью свыше 1.3 миллиардов долларов имеющегося капитала, которые могут инвестировать в Украину. Поддерживаемые ОПЕК инвестиционные фонды вложили свыше 84 миллионов долларов в 40 компаний в Украине.

ОПЕК является самостоятельным федеральным агентством, которое предлагает инвестиционные услуги маленькому, среднему и большому американскому бизнесу, что распространяют свою деятельность в 140 странах и новые рынки по всем мира. Страхование политических рисков, проектное финансирование и инвестиционные фонды, которые предоставляются ОПЕК, заполняют коммерческую пустошь и оказывают содействие развитию новых рыночных экономик.

Начиная с 1971 года ОПЕК поддержал инвестиции общей стоимостью в 130 миллиардов долларов, которые имеют результатом американский экспорт на сумму 61 миллиард долларов и создания свыше 242 тысяч рабочих мест для американцев.

Отношения с сопредельными государствами ЦВЕ могут рассматриваться как определенный резерв для интеграции Украины в Европу, однако самостоятельного значения это направление иметь не может.

Во-первых, сами страны ЦВЕ четко определились в своем стремлении интегрироваться в те же евроатлантические и европейские структуры и поэтому отводят явно подчиненную роль региональной интеграции, что доказывается всей историей развития региона примерно с 1993-94 гг. К тому же Украина пока еще не воспринимается однозначно как неотъемлемая часть региона. Например, такой признанный лидер ЦВЕ, как чешский президент Вацлав Гавел однажды заявил, что необходимо четко разграничивать Евро-Атлантический регион и Евро-Азиатский, к которому он причисляет всю территорию государств-членов СНГ.

Во-вторых, как отмечают многие российские и украинские эксперты, страны ЦВЕ даже при наличии сходных политических ориентиров с Украиной (например, Польша) мало, что могут предложить ей по существу. Их экономические ресурсы явно недостаточны для оказания экономической помощи или проведения активной инвестиционной политики на Украине.

Украинская правительственная делегация в ноябре с.г. приняла участие в заседании глав правительств стран-участниц Центральноевропейской инициативы в Будапеште. На форуме были представлены правительственные делегации 16 стран-участниц ЦЕИ. Участники заседания обсуждали вопросы сотрудничества в Юго-Восточной Европе, в частности, проблемы вопросы демократизации Югославии и восстановления Косово, а также экономической кооперации в рамках ЦЕИ. В интервью журналистам перед началом форума глава делегации первый вице-премьер Ю.Ехануров заявил, что для Украины "очень важно" участие в нем в контексте проведения переговоров с теми странами ЦЕИ, которые уже являются членами Европейского Союза или приближаются к вступлению в него.

В связи с этим Ю.Ехануров заявил, что украинская делегация намерена поставить на форуме вопрос по поводу недопущения возобновления новых ограничений между Украиной и странами, которые готовятся к вступлению в ЕС, в частности, ужесточения пограничного режима, существования каких-либо преград для торгово-экономического сотрудничества. "Нас интересует то, чтобы страны, которые входят в ЦЕИ, не создавали более жесткие условия режима общения между людьми, а также между субъектами хозяйствования", - заявил первый вице-премьер. Украинское правительство, отметил он, хотело бы, чтобы вопросы дальнейшего расширения ЕС строились на принципах создания открытого общества. В рамках форума Ю.Ехануров провел ряд встреч с руководителями других правительственных делегаций.

Центральноевропейская инициатива - это форум для обеспечения сотрудничества в регионе и один из элементов стабильности и сотрудничества в Европе. ЦЕИ не заменяет других двухсторонних каналов сотрудничества, не влияет на обязательства государств-членов, которые возникают из их соответствующих международных соглашений. ЦЕИ была создана в ноябре 1989 года в Будапеште под названием "Квадрагонале" группой стран Центральной и Восточной Европы (Италия, Австрия. Венгрия и Югославия) с целью налаживания многостороннего сотрудничества в политической и социально-экономической сферах, и содействия на этой основе укреплению стабильности и безопасности в регионе. Одновременно, создание этого объединения имело целью обеспечить подготовку стран-участниц к будущему членству в ЕС.

Позднее, к этому объединению присоединились Чехословакия - в 1990 году, Польша - в 1991 году, Босния и Герцеговина, Словения и Хорватия - в 1992 году, Македония, Чехия и Словакия - в 1993 году, Албания, Белоруссия, Болгария, Румыния, Украина и Молдова - в 1996 году. В настоящее время в ЦЕИ входит 16 стран.

Географическое положение Украины позволяло надеяться на то, что ей удастся замкнуть на себя часть создаваемых коридоров транзита энергоносителей из района Прикаспия, Центральной Азии, а возможно в будущем - и Ближнего Востока. Успех в решении данной задачи, помимо укрепления собственно энергетической безопасности страны, мог бы обеспечить Украине дополнительную привязку к Европе, создавая между ними отношения взаимозависимости.

Однако до сих пор эти планы никак не материализовались и, по-видимому, благоприятный момент уже прошел. В значительной степени вина за это лежит на самой Украине и ее высшем руководстве, которая запоздала со строительством необходимой инфраструктуры (трубопровод Одесса - Броды и реконструкция Одесского терминала), а также из-за постоянных трений с российскими экспортерами нефти и газа не смогла предотвратить распространение сомнений в своей надежности как транзитного партнера.

Окончательную точку в данном вопросе ставит подписание в Стамбуле в ноябре 1999 г. соглашения о строительстве нефтепровода Баку - Джейхан (осуществившееся по преимуществу по политическим мотивам и под давлением США): риторический вопрос об интересах Украины можно не поднимать. Хотя нельзя исключать возможности транспортировки через Украину в будущем небольших объемов азербайджанской нефти - например, экспорт в Польшу может оказаться экономически целесообразным именно этим путем, говорить о создании отношений критической важности украинского транзита для Европы уже не приходится.

В первой декаде декабря с.г. в Санкт-Петербурге стартовало 16 пленарное заседание Межпарламентской ассамблеи СНГ (МПА). Этот представительный орган был образован в 1992 г. для подготовки законопроектов по взаимодействию в рамках Содружества. В состав МПА входят Азербайджан, Армения, Беларусь, Грузия, Казахстан, Кыргызстан, Молдова, Российская Федерация, Таджикистан и Украина. Однако руководители нашего государства пребывают в твердой уверенности, что существование МПА как надгосударственной структуры не имеет смысла, и вместо нее стоит проводить заседания согласительного совета глав национальных парламентов, но не чаще чем один-два раза в год. И именно с этим приехал на заседание спикер Верховной Рады Украины Иван Плющ, хотя в повестку дня заседания предложение украинской стороны не включили.. Если же его предложения по реорганизации МПА приняты не будут, "самостийна Украина" выйдет из ассамблеи.

Заметим, что голосование по этому вопросу в Раде было намечено на 30 ноября, но его отложили, дабы дать возможность всем остальным странам принять точку зрения украинцев. Часть депутатов считали, что присутствие Украины в ассамблее не является легитимным, так как отношения в СНГ регулируются минским соглашением 1995 г, а Верховная Рада участвует в МПА на основе утратившего силу алма-атинского соглашения. Более того, по их глубочайшему убеждению, за все годы своего существования ни Межпарламентская ассамблея, ни даже СНГ не доказали своей жизнеспособности. Однако "государства бывшего Союза должны иметь некие организационные формы сотрудничества, так они по-прежнему решают ряд общих проблем", - считает Плющ.

В 1998 г. двусторонняя торговля составила менее 9 млрд. долл., что было примерно на 5 млрд. меньше значений середины десятилетия. Украина не только утратила роль ведущего торгового партнера России, но в 1998 г. уступила уже и третью позицию Белоруссии, население которой в 5 раз меньше.

Среди множества причин, приведших к подобной ситуации, Киев особенно выделяет наличие таможенных тарифов и нежелание России пойти на принятие режима свободной торговли. Протекционизм в двусторонних отношениях, безусловно, существует и не может не существовать при наличии дублирующих производств, безработицы в аналогичных отраслях и недостаточной способности России защищать свой рынок нетарифными методами от некоторых видов экспорта с Украины, которая тем же ЕС определяется как страна с государственным режимом торговли. По данным российского министерства торговли, Россией в адрес Украины направлено два перечня претензий по 89 нормативно-правовым актам, действие которых создает прямые или косвенные барьеры при ввозе на Украину российских товаров. В ответ получен аналогичный перечень (всего!) из 8 претензий.

Однако главная проблема заключена не в режиме торговли как таковом, а в низкой производительности труда и, соответственно, неконкурентоспособности товаров на рынках друг друга. Поскольку к российским энергоносителям это положение неприменимо, основной жертвой становится экспорт с Украины. Хрестоматийным примером может служить тот факт, что из 600 тыс. тонн сахара, право на беспошлинную продажу, которых Украина получила в 1998 г., реально было реализовано всего 15 тыс.

Все предпринимавшиеся до сих пор меры по преодолению воздействия этих факторов, включая межгосударственную программу долгосрочного экономического сотрудничества, не принесли и не могли принести заметных результатов, поскольку в минимальной степени учитывали возможности и потребности частного бизнеса и оставались двусторонними, а не совместными.

Снижение интереса российских экспортеров к сотрудничеству с Украиной обусловлено в первую очередь экономическим поведением властей Киева, пытавшегося в течение многих лет использовать свое транзитное положение для развития двусторонних экономических отношений по модели "донор - реципиент". Именно монополия на транзит газа (по нефти и электроэнергии ситуация другая), в течение многих лет позволявшая Украине кредитовать свою экономику и обеспечивать имущественные интересы конкретных физических лиц без оглядки на риск сокращения поставок, и привела к возникновению неприемлемого для России механизма торговли газом с Украиной.

Проблема имеет два аспекта: несанкционированный отбор Украиной газа из транзитной системы, оцениваемый Россией в 2-3 млрд. куб.м в год., и собственно долги, достигшие, по российским данным, 1,9 млрд. долл. к октябрю 1999 г. Несмотря на многочисленные графики погашения задолженности, в долгосрочной перспективе сумма долга в последние годы имеет тенденцию к возрастанию, что в принципиальном плане ставит вопрос о способности и желании Украины платить.

Диверсификация транзитных потоков позволит в перспективе поставлять Украине лишь такое количество энергоносителей, за которое она окажется в состоянии платить. Для Украины же потеря транзитного сегмента экспортных услуг практически невосполнима.

Премьер-министр Украины, возвратившись из Минска, подтвердил слова президента Кучмы о том, что Украина на переговорах "получила 99,9% того, что хотела". Если отбросить витиеватые словесные конструкции, в которые Виктор Ющенко обычно "заплетает" даже простейшие темы, то итогом минских российско-украинских газовых переговоров, можно считать следующее.

1) Отрегулирован газовый баланс Украины, годовые потребности которой составляют 78 млрд. кубометров. Из них - 30 млрд. - плата за транзит российского газа в Европу, 18 млрд. - газ собственной добычи и еще 30 млрд. - газ с других (нероссийских) рынков.

2) Россия согласилась реструктуризировать украинские долги на 10 лет под ставку LIBOR с небольшим плюсом. По словам украинского премьера, согласованная часть долга составляет 1,36 млрд. долларов. Две другие части уточняются экспертами. Но меморандум, который должен был быть подписан не позднее 15 декабря, предусматривал реструктуризацию долгов по состоянию на 1 мая 2000 года. Правда, пока остается непонятным, на кого эти долги "повесили". В Минске Ющенко говорил, что соглашение о реструктуризации долга будет подписано между корпоративными структурами. Но по сообщению "Независимой газеты" от 2 декабря, "эта сумма будет отнесена на счет государственного долга Украины. Договоренности будут оформлены в виде межправительственного меморандума, а также в виде контрактов между украинскими и российскими компаниями".

3) Решая вопрос безопасности передвижения своего транзитного газа по территории Украины, Россия поступила, как мудрые родители. Если дети шалят и никакими запретами это не остановить, лучше разрешить им эти шалости. Такой "мудростью" убиваются сразу несколько зайцев. Главный из них - сохранение родительского авторитета. Так вот Россия, предвидя, что Украина не сможет обойтись без украденного, решила санкционировать "несанкционированный отбор газа", но облечь процесс в "нестыдные формы". Как сообщил Ющенко, теперь Украина в особенно холодное время может в виде беспроцентного технического кредита "перебирать" целых два месяца по 1 миллиарду кубов. Кроме того, создан солидный страховой фонд (на случай катаклизмов или долгосрочных колебаний на рынках). Он составил 5 млрд кубометров.

И если Украина не уложится в разрешенные 7 миллиардов, только тогда Россия может пойти на крайние - фискальные - меры в виде двойной цены на перебранные объемы. Сейчас эксперты теряются в догадках, чем вызвана такая доброта северного соседа к своему "бедному родственнику". И пока ничего более умного в голову не приходит, кроме как надежда России "отыграть" одолженное в будущем. Косвенным подтверждением этого можно считать и следующий выгодный для украинской стороны пункт переговоров.

4) Россия заявляет о желании улучшить работу украинских газопроводов, но, как уверяет Ющенко, безо всяких претензий на квоту в контрольном пакете акций или управлении. "Этот вопрос был снят российской стороной. Это был прекрасный жест поиска взаимопонимания в важном для Украины вопросе".

Согласно октябрьскому (1999 г.) опросу фонда "Общественное мнение", 41% россиян согласились с утверждением, что Украина проводит недружественную по отношению к России политику и лишь 23% не согласились с этим.

Одновременно параллельно с сокращением межличностных контактов между россиянами и украинцами в России падает интерес к политической жизни в Украине. Например, освещение президентской кампании 1999 года абсолютным большинством российских СМИ носило спорадический характер. Хотя пока еще нельзя говорить о желании россиян отгородиться от Украины (по результатам того же опроса, за отношения с закрытой границей, визами и таможнями выступают лишь 8% опрошенных, в то время как 31% хочет видеть их как отношения независимых, но дружественных государств с открытой границей, а 51% вообще высказывается за объединение в одно государство), прагматизм, в первую очередь, в отношении долгов постепенно сменяет "братские" подходы.

Стремление к прагматизму в отношениях со странами СНГ все больше распространяется среди российских политических элит. Можно прогнозировать, что любой будущий российский режим, если исключить победу на президентских выборах коммунистов, будет вести по отношению к Украине гораздо более прагматичную политику по сравнению с политикой Ельцина. Для этого достаточно посмотреть как на позицию В.Путина, уже проявляющего твердость, хотя пока и недостаточную, в вопросе о долгах, либо вспомнить заявления тогда еще премьера Е.Примакова, говорившего о невозможности поставлять энергоносители исключительно по политическим мотивам.

Замена министра иностранных дел Украины была для Кучмы вынужденным решением. Началась проводится новая внешнеполитическая линия, что сразу же было озвучено вслух. “Дружеские отношения с РФ являются необходимым условием реализации европейской политики Украины” - такое мнение высказал министр иностранных дел Украины Анатолий Зленко в статье, опубликованной в "Российской газете". "Отношения с Россией - это органическая часть европейской политики Украины". - подчеркнул он.

Роль России как резерва Украины основывается на трех нижеперечисленных основных факторах. Поскольку воздействие каждого из них постепенно ослабевает, важно использовать сохраняющийся потенциал как можно скорее.

Во-первых, усугубление кризиса на Украине не в российских интересах. Опыт 90-х гг. доказал, что любой кризис на постсоветском пространстве оборачивается иммиграцией в Россию, но в случае с Украиной последствия, если упомянуть даже только опасность столкнуться со слабо контролируемой волной беженцев, будут гораздо масштабнее всего произошедшего до сих пор. В том числе, поэтому практическая политика России по отношению к Украине оставалась столь осторожной. В том числе, поэтому – наряду с транзитным фактором - Россия продолжала зачастую неоплачиваемые поставки газа на Украину. Хотя Туркменистаном, например, были созданы прецеденты прекращения поставок в связи с неуплатой, и соблазн занять более жесткую позицию, безусловно, существовал.

Во-вторых, между двумя народами сохранились глубокие исторические, культурные, конфессиональные и личностные связи, разрыва которых большинство населения осознанно не желает. На Украине, например, по октябрьским (1999 г.) опросам Киевского международного института социологии, лишь 16% выступает за отношения с Россией, как с другими государствами, то есть с закрытой границей, визами и таможнями, 55% считает, что страны должны быть независимыми, но дружественными, с открытой границей, и 29% поддерживает идею объединения в одно государство. Не исключено, что уже следующее поколение украинцев под воздействием распространяемого сейчас в стране, в том числе через сферу образования, преимущественно негативного взгляда на роль России в истории Украины поставит под сомнение наличие указанной связи и начнет идентифицировать себя через призму отличий от россиян, однако на ближайшее десятилетие этот фактор можно считать данностью.

Для успешного использования Украиной российского резерва необходимо выполнение целого ряда условий. Прежде всего, следует быстро во взаимоприемлемой манере решить вопрос о долгах и не допускать его возникновения вновь. Любые попытки "играть" с этим вопросом, как то: осуществлять оплату частично или периодически - к "визитам", например, или отрицать наличие долга, не говоря уже о возобновлении практики несанкционированного откачивания газа из трубопроводов, - не только будут вести к осложнению отношений с поставщиками, но и создавать негативный политический климат в России по отношению к Украине в целом. При этом средства на оплату могут быть найдены как за счет наведения элементарного порядка в отношениях между государственными и коммерческими структурами в самой Украине, так и за счет передачи российским компаниям собственности, возможно, на основах корпоративного управления.

Вероятно, создание совместной собственности является ключом к выводу из тупика всей совокупности двусторонних экономических отношений. Решение этой задачи невозможно без огромной работы в парламенте Украины, к которой должны быть привлечены все заинтересованные в улучшении отношений силы обеих стран.

Необходимо быстрое решение тех политических или политизированных проблем, которые не носят принципиального характера ни для одной из сторон, а их накапливание серьезно ухудшает общую политическую ситуацию. Есть ли смысл, например, с точки зрения высших государственных интересов Украины, подписавшей и ратифицировавшей базовые соглашения по Черноморскому флоту, блокировать заключение целого ряда изначально заявленных как необходимые дополнительных договоренностей или, например, тянуть с разрешением замены эскадрильи самолетов ЧФ. Если такой смысл есть, и он не носит недружественного по отношению к России характера, необходимо разъяснить его российской стороне.

В то же время по некоторым вопросам, где подходы стран расходятся радикально, по-видимому, было бы рационально ввести полный мораторий на обсуждение и сохранить статус-кво. В первую очередь, это положение применимо к проблеме демаркации границы.

Наконец, необходимо возобновить реальное сотрудничество в гуманитарной и культурной сферах, добиться взаимного открытия информационного пространства, поскольку это - единственный путь к новому взаимопониманию, а информационная самоизоляция от России, сокращение сферы применения русского языка, не сопровождающееся расширением изучения других языков, ведет лишь к культурной провинциализации Украины.