ДонНТУ> Портал магистров ДонНТУ

Вернуться в библиотеку

Вернадский как историк науки

Маслов С. И.

З начительное количество работ В.И. Вернадского посвящено вопросам философии, изучению истории и развития науки, как особой сферы деятельности человека. В 1902 он писал: «Я смотрю на развитие философии в развитии знания совсем иначе, чем большинство натуралистов, и придаю ей огромное плодотворное значение. Мне кажется, что это стороны одного и того же процесса - стороны совершенно неизбежные и неотделимые. Они отделяются только в нашем уме. Если бы одна из них заглохла, то прекратился бы живой рост другой... Философия заключает зародыши, иногда даже предвосхищает целые области развития науки... В истории науки можно ясно и точно проследить такое значение философии, как корней и жизненной атмосферы научного изыскания» .

Как естествоиспытатель, он был типичным исследователем истории природы. Однако ее рассмотрение шло у него в тесной связи с историей человеческого общества. Именно это и составляло, в конечном счете, основу научного творчества и мировоззрения В.И. Вернадского .

История науки рассматривалась Вернадским, как неотъемлемая часть социальной теории. Основы и движущие силы научного познания заключены в практической деятельности человечества; научное мировоззрение складывается и трансформируется вместе с изменениями в жизни общества; развитие науки тесным образом связано с развитием философии и другими формами духовной культуры.

Вернадский указывал на роль одаренных личностей в истории науки и говорит о том, что прогресс науки осуществляется через их деятельность, они могут служить как бы его ступенями, вехами. «…Очень возможно, что для выявления самих периодов научного творчества необходимо совпадение обоих явлений и нарождение богато одаренных людей их сосредоточение в близких поколениях и благоприятных их проявлению социально-политических и бытовых условий. Однако основным является нарождение талантливых людей и поколений»

Он указывал и на временное сосредоточение талантливых личностей в немногих поколениях и их отсутствие в долгие промежуточные времена. «Мы видим это, например, в Древней Греции в истории искусства, литературы, философии, где на пространстве многих десятков лет были сосредоточены величайшие гении эллинской жизни; видим пустые промежутки, например, в VIII в. во французской изящной литературе после расцветов XVI - XVII и XIX столетий…». Подобные закономерности есть общее характерное явление хода духовных проявлений человечества. В многочисленные задачи истории науки ученый также включал изучение истории ведущих проблем и отраслей науки, историю науки отдельных стран, историю методов научного исследования, научных школ. Стоит отметить, что вопрос о влиянии социальных условий на развитие науки и техники один из самых сложных в истории развитии науки. Конечно, условия сами по себе не порождают таланты, но их роль не только в том, что они либо заглушают творческие возможности генетически заложенные, либо позволяют им проявится. Ведь они могут стимулировать их развитие, способствовать росту полноте и силе проявления. Однако многим это представляется проблематичным и спорным, потому что часто не учитывается, что влияние социальных условий в полной мере проявляется не сразу и не автоматически. Необходима тонкая и сложная подготовка – воспитание, образование, организация научной деятельности человека. Еще сложнее вопрос о том, как и какими путями, осуществляется влияние социальных условий на содержание и направления развития науки.

Можно долго перечислять научные открытия, идеи Владимира Ивановича Вернадского в области знаний наук земл и , природы. Можно указывать на новые направления, которые он заложил, рассуждать о значении его научной и общественной деятельности. Многое можно сказать о его планетарном учении, о ноосфере. Однако задача данной работы – попытаться взглянуть на Вернадского как на историка науки на примере Докучаева В. В.

       Докучаев преподавал в университете минералогию. Его отличала широта научных интересов, умение обобщать разнообразный материал. Он был прекрасный наблюдатель и "пониматель" природы. "Под его объяснениями,  -- писал Вернадский,  -- мертвый и молчаливый рельеф вдруг оживал и давал многочисленные и ясные указания на генезис и характер геологических процессов, совершающихся в скрытых его глубинах".

      Научные исследования Докучаев тесно связывал с нуждами практики. Для понимания природы почв и, в частности, чернозема его работы имели решающее значение. Докучаев предлагал научно обоснованные мероприятия для рационального ведения сельского хозяйства в степных областях. И одновременно отмечал, что научные рекомендации и даже техника бессильны помочь сельскому хозяйству без любви к земле и земледелию, без желания применять достижения науки и техники на практике.

      Докучаев самостоятельно, с большими трудностями и напряжением своих духовных и физических сил шел по пути познания. Обстоятельства не благоприятствовали ему, выходцу из бедной семьи провинциального священника. По мнению Вернадского, он "представлял во многом self made man'a (человека, создавшего самого себя), умевшего "хотеть" и достигать своей цели путем личного колоссального труда и путем организации работы других".

      Докучаев предложил своему ученику заниматься минералогией и кристаллографией, хотя сам, преподавая эти науки, нашел свое призвание в почвоведении, изучении русского чернозема, а также географии и геологии Европейской России.

Вернадский отмечает болезнь Докучаева: ” 26 октября 1903 г. в Петербурге после страшной, мучительной болезни скончался бывший профессор Петербургского университета Василий Васильевич Докучаев. Постепенно и медленно, в течение многих лет развивался у него тяжелый недуг - психическое расстройство. В конце концов в последние года он вынужден был совершено удалиться из общественной и научной жизни. В полном сознании открытого перед ним ужаса он напрасно старался, уже больной, найти спасение в энергичной, широкой научной работе, с трогательной силой обращался мыслью и сердцем к самым глубоким тайникам человеческой души, скрытым и неясным у него в другое время. Казалось, он стремился противопоставить надвигающемуся несчастью всю силу, всю полноту своей личности. Все было напрасно. Личность его была окончательно сломлена. ”

Также Вернадский точно подмечает идеи: ” Другое было с идеями Докучаева . Он сумел соорать вокруг себя живую и горячую труппу молодежи, вызвать интерес к работам в соприкасающихся областях знания, найти средства, нужные для систематических работ в новом направлении. Эти средства — десятки тысяч рублей — он нашел в русском общество. Он привлек к почвенным работам внимание общественных сил — Вольного экономического общества в земств.

Быстро разрослась под его влиянием русская литература почвоведе­ния, появилось много отдельных работ, оказалось возможным начать пе­риодические издания, посвященные почвам, сперва — «Материалы к по­знанию русских почв», потом — «Труды почвенной комиссии» и нако­нец — «Почвоведение». Под его руководством появились специальные почвенные карты и [были] изучены почвы Нижегородской и Полтавской губерний, иод его влиянием вышла новая научная почвенная карта всей Европейской России. Наконец, выработались зональные географические почвенные классификации, охватившие весь земной шар, в трудах До­кучаева и, независимо от него, [в трудах] тоже покойного теперь проф. Н. М. Сибирцева. ” и заслуги Докучаева:

” Для почвоведения эти крупные шаги были впервые сделаны у нас в России. Заслуга эта всецело лежит на В. В. Докучаеве. Его усилия-пи и настойчивой энергичной работой была учреждена первая кафедра почвоведения в Институте сельского хозяйства в Новой Александрии и создан первый специальный почвенный музей при Вольном экономиче­ском обществе в Петербурге, в основу которого были положены собранные им коллекции. Только болезнь не дала ему возможности развить эти первые начинания, расширить эту организаторскую работу. От него остался лишь целый полный план, ожидающий осуществления. ”

Вернадский дает такую характеристику Докучаеву:” Это был тип, который нередко выдвигался в русской истории из народной среды. Энергичный работник, он умел хотеть и умел достигать своей цели путем личного колоссального труда и путем организации работы других.

Он не подходил к рамкам, выработанным нашим обезличенным обществом; нередко его резкая натура входила в столкновение с окружающей обстановкой. Как люди сильной воли, он слишком подавлял многих, имевших с ним дело. Но хотя с ним можно было во многом не соглашаться, многое могло в нем шокировать, ко многому в нем можно было относиться отрицательно, но одного нельзя было никогда у него отнять - умения группировать вокруг себя учеников, будить и возбуждать научную мысль, организовать коллективную работу; нельзя было отрицать в нем постоянного стремления работать для общественных, а не для личных задач.

В личных отношениях он представлял во многом self made mana, прошедшего тяжелую школу нужды, выбившегося своим горбом и трудом. И он никогда не скрывал этого. Суровый, резкий и требовательный, он был таким не только к другим, но и к себе. И в то же время он являлся очень искренним во всех своих начинаниях; умел выслушивать правду или правильно относиться к резким отзывам близких ему людей, своих учеников. Этим объясняется то, что при всей властности своего характера он сохранял неразрывными близкие связи с людьми, которые открыто и во многом с ним не соглашались. ”

В своих многочисленных работах Вернадский четко показал важность необходимость и полезность исторического подхода к изучению науки. История науки, для него, по существу и есть наука. Вернадский возвел ее в ранг науки.

© ДонНТУ 2008 Маслов