О снижении рисков в инновационной деятельности на основе использования классического кибернетического подхода

За последние три десятилетия инновационная деятельность (изобретательско-внедренческая по терминологии принятой в СССР) превратилась, из деятельности на свой страх и риск изоб­ретателей и рационализаторов-одиночек, в мощную индустрию с годовым объемом венчурного капитала десятки миллиардов долларов и инфраструктурой, пусть и менее зрелищной, но не уступающей Голливуду. Один из наших сотрудников подсчитал, что только краткие описания уже проинвестированных в США и Европе проектов, собранные вместе составят многотомный труд, превосходящий знаменитую энциклопедию Британика. И, несмотря на то, что пусковым механизмов столь внушительного прогресса инновационной индустрии было, безусловно, про­тивостояние оборонных комплексов СССР-США, теперь, после распада СССР, хорошо видно, что инновационная деятельность не только не замедлилась, но и стала фундаментальной опо­рой постиндустриальной экономики.

За это же время резко изменилось отношение мирового сообщества к изобретательской дея­тельности и к личности изобретателя и рационализатора. Из привычного для нас еще недавно образа изобретателя — неудачника, над которым все, за глаза, посмеиваются, от которого от­писываются и топят в административно-бюрократическом болоте — появился образ баловня судьбы, человека успеха, потенциального миллионера, пусть и начинающего свой путь, где-то в тесной лаборатории в гараже, но на помощь которому, в нужную минуту придет и мощная инновационная инфраструктура и громадный венчурный капитал.

Благодаря этому, во всех экономически развитых странах в инновационную деятельность пошла научно-техническая элита и были выстроены весьма устойчивые механизмы привлече­ния и распределения венчурного капитала. Казалось бы, при такой благоприятной ситуации можно было бы ожидать не только солидного увеличения объемов инновационной деятель­ности, но и резкого увеличения производительности труда инновационных (изобретательско-рационализаторско-внедренческих) компаний и снижения всех видов рисков (риска техниче­ского, рыночного, управленческого, ценового, финансового и пр.), что ни в какой мере не соответствует реалиям. Успешными сегодня в мире признаются около 0,6% инновационных проектов, что на пол-порядка ниже, чем средний процент реальных отраслевых внедрений изобретений в СССР в бытность Всесоюзного Общества Изобретателей и Рационализаторов.

Анализу эффективности инновационной деятельности во всех экономически развитых странах посвящается значительное количество публикаций, каждая из которых основатель­но анализирует вклад тех или иных факторов в конечные экономические показатели. Но, так как инновационные системы крайне сложны, взаимное влияние большинства анализиру­емых процессов — значительно, а часть ключевых факторов, сильно влияющих на риски и на конечные экономические показатели (например, качество персонала или интеллектуальная собственность) плохо формализуемы — эффективным может быть не практикуемый масси­рованный феноменологический, а классический кибернетический подход.

Анализ же ситуации с позиции кибернетики показывает, что, несмотря на всю революци­онность изменений в инновационной инфраструктуре и морально — мотивационном климате, применяемые алгоритмы и системы управления в инновационных компаниях, точно в такой же степени нарушают закон Эшби, как это было 30 или 50 лет назад.

Сегодня уже ясно, что изобретательская, рационализаторская и внедренческая деятельно­сти имеют, по крайней мере, три качественных отличия от привычной производственной или торговой деятельности:

- Коренное отличие в законах создания, существования и развития интеллектуального и «материального» капиталов,

- Иные законы существования и развития человеческого ресурса, следствием которых является практическая невозможность эффективной «заменяемости» сотрудников в реальном режиме времени (в отличие от всех видов производственной или торговой деятельности),

- Принципиально более глубокое влияние обратной связи во всех процессах управления инновационной деятельностью.

Именно поэтому, главенствующие сегодня в мировой хозяйственной деятельности алго­ритмы и системы управления, показавшие столь впечатляющие результаты в управлении промышленными и торговыми компаниями (вплоть до транснациональных гигантов), в разы повысившие производительности труда и снизившие риски большинства критических проек­тов до приемлемых — в большинстве случаев оказываются столь же неудачны в управлении компаниями с высоким коэффициентом значимости интеллектуальной собственности и чело­веческого ресурса.

Адекватная диагностика и основы управления инновационными структурами были пред­ложены английским кибернетиком Стаффордом Биром в работах [1]-[3], еще в семидесятых годах прошлого века в рамках его знаменитого Народного проекта. С тех пор нам неизвестны случаи использования кибернетического метода для анализа инновационной деятельности ни в целом, ни в рамках какого либо масштабного инновационного проекта.

Ренессанс кибернетического подхода к анализу инновационной деятельности наблюдается только сегодня [4] и, что знаменательно, дополняется комплексным рассмотрением гумани­тарных аспектов проблемы [5] и далее прагматическими вопросами создания нового класса АСУ на базе такого подхода [6].

Так как развивающие кибернетический подход к инновационной деятельности исследова­тели, так или иначе, связаны с кафедрой системной интеграции и менеджмента МФТИ и их работы, начатые независимо друг от друга, сегодня образуют исследовательский кластер — целесообразно было бы очертить круг прагматических вопросов, на которых и должно быть сосредоточено внимание, если во главу угла ставятся вопросы снижения рисков и повышение эффективности инновационных проектов.

В первую очередь следует разделить вопросы рассмотрения проектов, требующих исклю­чительно государственной поддержки — генерация открытий (фундаментальные исследова­ния) и допускающих, как частное финансирование, так и государственное — генерация изоб­ретений и рационализаторских предложений (прикладные исследования и разработки). Него­сударственный венчурный капитал принципиально не может эффективно управлять вопро­сами развития фундаментальных исследований, так как разнообразие управляющей системы на практике ограничено сроками предельной окупаемости проектов — не более 7 лет, мини­мально допустимой нормой прибыли — 40-70% годовых и уровнем рисков, принятым сегодня, для прикладных исследований и разработок. Несмотря на то, что система эффективной под­держки фундаментальных исследований в СССР, сложилась к концу шестидесятых годов прошедшего века методом проб и ошибок и тогда казалась слишком тяжеловесной (относи­тельно скромное, но стабильное финансирование через отраслевые министерства и ГКНТ -квазиправительственная АН СССР со своим скромным, но стабильным бюджетом — тема­тические НИИ и Центры — неконьюктурноориентированные стабильные научные школы — широко образованные исследователи, которым предоставлялась возможность расти и делать карьеру, десятилетиями специализируясь в выбранном направлении), лучшей системы управ­ления фундаментальной наукой и по сей день в мире нет. Другое дело, что с помощью этой системы ЦК КПСС пыталась организовать и систему эффективного управления для приклад­ных исследований и разработок, с предсказуемо плохим результатом, так как для коротко- и среднесрочных прикладных исследований и разработок разнообразие управляющей системы (Советская модель организации науки) было явно избыточным и, для этой цели, на Западе была разработана и обкатана в Кремниевой долине, система с куда меньшим разнообразием и большей эффективностью — венчурные фонды.

Несколько отвлекаясь от основной темы обсуждения, отрадно заметить, что реформа управления Российским научным комплексом, с таким трудом продвигаемая Министром обра­зования и науки А.Фурсенко, по сути, основана на Законе необходимого разнообразия (закон Эшби) и, посему, безусловно прогрессивна и безальтернативна.

Серьезные успехи системы управления инновационной деятельностью, опирающейся на венчурный капитал и на структуру инновационных фондов, делали, долгое время, неакту­альными вопросы глубинных исследований природы и механизмов работы этого феномена. Настоящий интерес к вопросам риска и интегральной эффективности всей системы венчурных фондов возник совсем недавно, после эпохального кризиса «доткомов».

По нашему мнению модель поведения любого венчурного инвестора и управляющего ни­чем не отличается от модели поведения среднего трейдера на бирже:

- ориентация на жадность, при накоплении прибыли,

- ориентация на страх, при обрезании убытков,

- преобладание эмоций над системными решениями.

Исходя из этого, понятна, и принципиальная неравновесность, и высокие риски в вен­чурных проектах. Хорошо отлаженные венчурные фонды эффективно снижают разнообразие управляемых инновационных проектов путем процедурной формализации всех звеньев проек­та на базе общепринятых организационно-управленческих стандартов, но, при этом, вопросам увеличения разнообразия управляющей системы, например с помощью внедрения ситуацион­ного центра [1],[7], адекватного внимания не уделяется. Поэтому серьезный резерв к резкому снижению рисков в инновационных проектах — использование персонального ситуационного центра, например, в варианте, предложенном в [4].

Другой путь значительного снижение рисков и повышения эффективности инновационных проектов — иная система управления разнообразием человеческих ресурсов, изложенная в [5].

И, наконец, существенный резерв в снижении рисков и повышении эффективности ин­новационных проектов — повышение разнообразия в системе «инновационное изделие — по­тенциальный клиент», путем замены приемов внедрения с низким разнообразием: рекламное дезориентирование, понуждение к покупке через одностороннюю модернизацию и пр., на при­емы с высоким разнообразием: создание нового уровня комфорта пользования, возможности экономии непродуктивно тратящегося времени и денег, предложение новых средств производ­ства для партнеров и контрагентов и пр.

Таков перечень наиболее очевидных направлений в снижении рисков инновационных про­ектов, выявленный исследовательским кластером при классическом кибернетическом анали­зе.

Итак, отлаженные венчурные фонды умеют эффективно снижать разнообразие управля­емыми инновационными проектами путем процедурной формализации всех звеньев проекта на базе общепринятых организационно-управленческих стандартов (проектное управление, структурное проектирование, бизнес-планирование, стратегическое планирование, тотально­го тестирования персонала и т.д.), но плата за это — увеличение рисков. Снижение же рисков возможно посредством понуждения системы к выполнению закона Эшби, используя аппарат классической кибернетики.

Список литературы

[1] С. Бир. Мозг фирмы.// Москва, «Радиоисвязь», 1993.

[2] Stafford Beer, Decision and Control,// John Wiley, London, 1966

[3] Л.Н. Отоцкий. Стаффорд Бир и перспективы ИТ.// Компьютера, No.38(511), 2003, с.54-55.

[4] А.С. Смоляк. Модели управления инновационным бизнесом// Труды конференции XLVII МФТИ (секция системной интеграции и менеджмента), 2004, с.

[5] С.К. Маненков. Человеческий фактор в интеллектуалоемких инновационных проек­тах,/ /Труды конференции XLVII МФТИ (секция системной интеграции и менеджмента), 2004, с.

[6] И.В. Смольников, С.В.Клименко, В.В.Шишов. Разработка АСУ для организаций с высо­ким коэффициентом значимости интеллектуальной собственности и человеческого ре­сурса,// Труды конференции XLVII МФТИ (секция системной интеграции и менеджмен­та), 2004, с.

[7] В.В. Шишов, О.О. Кулиш, А.В. Бочкарев. Как эффективно управлять столицей,// Моя Москва, No.5 (57), сентябрь 1999г.

& Copy, DonNTU 2008