Дрюпина Ирина Олеговна

Факультет экологии и химической технологии
Специальность: Экология химических производст

ЖИВОПИСЬ

Люблю иикуccтво в различных его проявлениях, поэтому это индивидуально задание решила поcвятить художникам разных эпох и их произведениям.

Леонардо да Винчи «Мона Лиза»

     
Сегодня тот факт, что «Мона Лиза», также именуемая «Джокондой», является самым известным (популярным) произведением искусства планеты Земля не вызывает, вне зависимости от личного отношения к этому творению Леонардо да Винчи, сомнений. Ее страстно любят и столь же страстно ненавидят. Ее разгадывают, но только для того, чтобы она тут же открыла исследователям новые тайны и секреты. В этом секрет ее обаяния. Мы привыкли к такому положению дел. И даже более того, оно уже почти стало законом природы (нашей культуры так точно). Земля - круглая, небо - голубое, Джоконда - популярнейшее (попутно самое загадочное, самое совершенное и далее…) произведение искусства нашего мира. Поверить, что может или могло быть иначе трудно. Однако это так.
     Мир не перевернулся, небесные светила не погасли и не вспыхнули с новой силой в момент рождения великой картины (предполагают, что случилось это 1502 году). Во всяком случае, история такими сведениями не располагает. Хотя точная дата этого события нам неизвестна. Тем более есть основания считать, что до самой своей смерти, последовавшей в 1519 году, художник не прекращал работы над ней. Кроме «физического» рождения, овеществления из красок талантом художника, «Мона Лиза» пережила и второе рождение, как миф. Произошло это недавно, в XIX столетии от Рождества Христова. Нет, и среди современников и ближайших потомков мастера из Винчи, были люди ценившие ее. Например, прославленный Рафаэль и Джорджо Вазари первый историк европейского искусства. Именно в принадлежащей его перу биографии Леонардо находим мы имя модели - мона Лиза. И первый восторженный отзыв о картине. Хотя есть здесь одна пикантная подробность: человек, воспевший неземное совершенство портрета жены флорентинца Франческо дель Джокондо, сам его никогда не видел. И, конечно, король Франции Франциск I, покровитель художника. Его коллекция стала основой богатейшего луврского собрания, но как попала туда «Джоконда» не выяснено до сих пор, ведь после смерти мастера она покинула Францию…
Несколько веков «Мона Лиза» оставалась произведением хорошо известным в узких кругах (имевших доступ в королевскую резиденцию, где она хранилась). К числу ее поклонников можно отнести: Людовика XIII и герцога Бекингэма, пытавшегося приобрести ее (так, что не только Анна Австрийская была яблоком раздора в отношениях французского короля и первого друга короля английского), Наполеона Бонапарта (некоторая время «Мона Лиза» висела в его личных покоях).
      После краткого (относительно) периода забвения, последовавшего в век Просвещения, начинается «современная» история «Моны Лизы». История культурного феномена и легенды. До XVIII столетия мировым центром искусств была Италия. И всем казалось естественным, что все величайшие произведения их находятся и создаются здесь. В галантный век таким центром, почти незаметно стала Франция. Этот век в совершенстве овладев искусством красивой жизни, к созданию великих произведений искусства, однако не стремился. С великим рядом жить было слишком некомфортно. Итак, в следующее, XIX столетие, Франция вошла уже как центр европейской (читай мировой) культуры. Здесь в противоборстве классицистов и романтиков рождалось современное искусство. Теперь лучшими в глазах всего мира были произведения созданные на земле Франции. Одновременно, мифологизируются шедевры французских коллекций (не могла в этом отношении Франция уступать Италии, ставшей безнадежной европейской провинцией). На роль шедевра мирового масштаба Мона Лиза подходила как нельзя лучше. Критикам (в этом амплуа в те годы выступали писатели и поэты преимущественно романтической формации) фигура Леонардо сама по себе казалась крайне привлекательной. Если говорить о причинах появления мифа «Мона Лиза», версия, что прославленная картина есть автопортрет самого художника, будет очень близка к истине. Без мифа о Леонардо легенды о «Джоконде» не было бы. И конечно важнейшим фактором в превращении ее в идола массовой культуры стал факт ее доступности этим самым массам. К середине столетия она становится одним из (еще только одним из!) самых известных произведений искусства мира. В течение столетия о ней пишут критики, писатели, поэты, ее копируют и пародируют художники. Но главным произведением мировой культуры она еще не стала. Для окончательного становления мифа не хватает некого завершающего штриха. Им стало исчезновение картины в 1911 году и скандал вокруг этого криминального события. Последний очень быстро стал международным и политическим. Подозревали журналистов, но единого мнения относительно их мотивов не было. Одни считали это рекламным трюком, другие придерживались точки зрения, что, кража устроена, дабы показать сколь плохо охраняются национальные сокровища. Французские националисты обвиняли Германию. Немецкие шовинисты французское правительство. Якобы это провокация устроена им ради отвлечения внимания от ближневосточных событий. Шумели долго и со вкусом.
     Именно в момент отсутствия будущей жемчужины луврской коллекции появляется ряд критических отзывов, посвященных ей, и принадлежащих искусствоведам с мировым именем. И в них все яснее звучит популярный сегодня мотив о демоничности знаменитой улыбки. Два года спустя картина вернулась на свое законное место (вором, кстати, оказался служащий Лувра итальянского происхождения, зачем он украл «Джоконду» установлено так и не было). Но вернулась уже другая «Джоконда». Эта «Джоконда» уже была мифом, который ныне известен всем [2].

Рембрандт ванн Рейн «Ночной дозор»

     Эта, самая знаменитая работа Рембрандта, последние два века известна под названием «Ночной дозор». Поводом послужили пышные торжества, устроенные в городе в честь приезда королевы Франции Марии Медичи, посетившей Амстердам в 1638 году. Корпорация стрелков решила украсить свою новую штаб-квартиру большими, впечатляющими картинами: каждая рота должна была заказать свой групповой портрет. Заказы получили шесть художников. Рембрандту досталась рота капитана Франса Баннинга Кока и лейтенанта Вильхема ван Рейтенбюрха, состоявшая из шестнадцати человек.
     За несколько десятилетий до того стрелки-стражники составляли значительную дружину добровольцев, помогавших защищать страну от угрозы испанского вторжения, но к 40-м годам многое изменилось: теперь в стрелковые общества объединились почтенные зажиточные горожане. Художник внес в изображаемое элемент героики, как бы возрождая былой патриотизм. Передана атмосфера подобных шествий с развевающимися флагами, барабанным боем, заряжением мушкетов. «Ночной дозор» - групповой портрет, который оплачивали все изображенные стрелки, но Рембрандт изменил его: ввел случайных наблюдателей, которые ему ничего не платили; в результате портрет превратился в многоцветную сцену уличного сборища-толчеи с перепутанным движением и своеобразным освещением.
     Получившаяся картина - не статичный ряд портретов, как было принято в то время, но кусок колоритной жизни Амстердама. Яркий луч высвечивает лица, фигуры, кружева, парчовые одежды и множество деталей: аркебузы и мушкеты, знамена и музыкальные инструменты.
     Приблизительно до 1750 года картина висела в клубе стрелкового общества. Затем, когда общество распалось, ее перенесли в городскую ратушу и поместили в большой зале, в простенке между окнами. Но картина не входила в предназначенное для нее пространство: пришлось обрезать ее с двух сторон. На очень старинной копии, хранящейся в Лондоне, справа имеются еще две фигуры и барабанщик (крайняя фигура с левой стороны), обрезанный наполовину.
     Картина висела не на виду, в плохом освещении, против камина, в котором почти постоянно поддерживался огонь; она подвергалась порче и от дыма, и от пыли. Наконец в середине XVIII века амстердамский городской совет поручил реставрацию картин, украшавших ратушу, живописцу Ван Дейку. Этот художник был поражен оригинальностью замысла и силой исполнения почерневшего и заброшенного полотна, висевшего между дверьми. Вскоре он понял, почему его так пленила именно эта картина: в уголке ее он нашел типичное, знаменитое «Fecit Rembrandt» («работал Рембрандт»; подпись гениального ван Рейна). Мало-помалу чудная живопись стала выступать из-под слоя копоти и грязи: Ван Дейк узнал в ней прославленный французскими писателями «Ночной дозор». Он еще более убедился в подлинности найденного им сокровища, когда на колонне кордегардии, около которой собрались стрелки, обнаружился щиток с именами членов корпорации. Но каково же было удивление реставратора, когда, окончив свою работу, он ясно увидел, что изображенная Рембрандтом сцена происходит вовсе не ночью, а при ярком дневном освещении.
     Яркая, живая, завораживающая картина привела в восторг современников (но не заказчиков, оставшихся крайне недовольными результатом), но особенно ею восхищалось следующее поколение. Тридцать шесть лет спустя Самуэль ван Хоогстратен пишет в своем трактате: «Рембрандт великолепно выполнил свою задачу в картине с амстердамскими гвардейцами, хотя многие полагают, что это большое полотно он написал, руководствуясь собственным взглядом на вещи, а не правилами создания портретов, подобных тому, что был ему заказан. Но сколько бы ни критиковали это произведение, ему поистине суждено пережить все те картины, что берутся с ним соперничать, ибо оно так хорошо по замыслу, так совершенно по исполнению, в нем столько огня, столько движения, что все картины рядом с ним выглядят игральными картами»[3].

.

Карл Брюллов «Последний день Помпеи»

     — Карл, ты только представь себе — восемнадцать столетий назад все было точно так же: ослепительно сияло солнце, чернели пинии по краям дороги и ослы, груженные поклажей, спотыкались о камни. Мы на главной дороге, ведущей в Помпею. Вот эти руины — загородный дом богача Диомеда, здесь еще ведутся раскопки, дальше — Цицеронова вилла. Дальше гостиница, здесь нашли много глиняной посуды, мраморные ступки, на каменной доске след как будто только что пролитой жидкости, а в подвалах — пшеничные зерна. Если их истолочь и испечь, можно было бы попробовать самый что ни на есть классический хлеб, который в нашу романтическую эпоху, я думаю, поразил бы многих своим вкусом. Ба, а тебе не кажется, что все очень оживилось. Толпы людей спешат в город. Вот несут на носилках какого-то важного господина. Он в тунике ослепительной белизны, заколотой на плече золотой пряжкой, в сандалиях до колен, украшенных алмазами, а за ним целый кортеж слуг. Ты слышишь крики черни? Появились колесницы, но им так трудно двигаться, узкие улочки все запружены людьми. Все понятно — все спешат к амфитеатру. Сегодня назначены сражения гладиаторов с дикими зверьми. А может быть, судьи приговорили кого-то из виновных кончить жизнь на арене в схватке с только что привезенными из Африки львами? О, конечно, такое зрелище не может упустить никто из помпеян.
     — Уймись, твое воображение начинает кусаться! Того и гляди этими осужденными окажемся мы сами. Братья Брюлловы смеются и, усевшись на придорожный камень, окунаются в безмолвие, нарушаемое только шуршанием ящериц и шелестом колючих трав... Александр встает и, найдя удобное место на полуразрушенных ступеньках, открывает большой альбом и начинает рисовать. Немного погодя к нему присоединяется и Карл. Но рисуют они по-разному. Александра как архитектора интересуют соотношения частей, пропорции, которые строители Помпеи переняли у греков. Он то и дело подбегает к Карлу, прося его обратить внимание на эту простоту и изящество линий, сочетающуюся с богатством и даже изощренностью украшений — капители у колонн то в виде свившихся дельфинов, то это группы фавнов, один из которых учит другого играть на свирели, то переплетение фантастических плодов и листьев... Изощренность, переизбыток воображения — это уже явление нового времени, влияние Рима. И так у помпеян во всем: в самых богатых домах все комнаты, даже пиршественные залы, по греческому образцу очень невелики — ведь количество гостей должно соответствовать числу граций (три) или числу муз (девять). Между тем известно, что умеренностью в еде и удовольствиях Помпея не славилась. На оборот. На пирах здесь подавали филейные части африканского льва, копченые ноги верблюда, лисиц, откормленных виноградом, ароматических кроликов, соус из мозгов страуса, земляных пауков, не говоря уже о винах со льдом, раздушенных ароматическими травами... Нет, наше воображение бессильно все это представить... Да, Греция и Рим встретились в Помпее для того, чтобы после извержения Везувия в августе 79 года после рождества Христова оказаться на много столетий погребенными пеплом и камнями...
     Карл слушает брата вполслуха. Он набрасывает в альбоме эскиз карандашом, сожалея, что не захватил красок. Он уже во власти живой красоты, он наслаждается. Как поразителен здесь эффект света, пронзительного и мягкого! А сквозного мрамора — она оставляет впечатление нежности. Торс Венеры, статуя атлета, недавно откопанные, очищенные от земли, кажутся более подлинными, натуральными, чем живые люди, — это лучшие люди. Вот он — этот мир, который он начал постигать с детства.
     ...Прошло несколько лет. Александр уехал в Париж для совершенствования своих знаний и таланта. Было у него и еще одно намерение, которое он вскоре счастливо осуществил. Он издал книгу о раскопках в Помпее — на роскошной бумаге, с собственными чертежами и рисунками. Достоинства книги были оценены столь велико, что по прошествии самого недолгого времени автор ее был избран членом Королевского института Архитектуры в Лондоне, членом Миланской Академии художеств. Александр не столько упивался славой, сколько радовался — наконец-то ему есть, чем отчитаться Обществу поощрения художников, которое семь лет назад, в 1822 году, послало их с братом за границу после окончания ими Петербургской Академии художеств. Но Карл... Боже мой, какие только слухи не доходили сюда о нем из Рима! Он успел прослыть замечательным портретистом, и каждый приезжий в Италию именитый русский барин спешил заказать ему свой портрет. Но беда, если этот человек начинал внушать Карлу антипатию. Он мог принять его (так было с графом Орловым Давыдовым) в самом небрежном костюме и самой небрежной позе и спокойно заявить, что сегодня он не расположен работать. Скандал!.. Впрочем, до Александра дошло известие, что в последнее время Кард делает эскизы к большому полотну, которое предполагает назвать «Последний день Помпеи». Это так обрадовало его, что он тут же сел за письмо, в котором жадно выспрашивал: собирается ли брат пользоваться историческими источниками или это будет плод его свободной фантазии; не считает ли он, что гибель Помпеи была предрешена свыше: помпеяне погрязали в роскоши и увеселениях, легкомысленно пренебрегая всеми знаками и предсказаниями, томили в тюрьме первых христиан; где он предполагает место действия картины; и самое главное — пусть, ради бога, не отвлекается от великой работы, которой, возможно, суждено ему явить перед всем миром гений свой.
     Письмо брата застало Карла в злую минуту. Он уже перешел от эскизов к полотну. Было оно громадных размеров — 29 квадратных метров. Работал запоем, почти без перерывов, доходил до полного изнеможения, так что нередко его выносили из мастерской. А тут еще хозяин явился с просьбой уплатить по счетам... Конечно, все уже сомневаются в том, что он способен создать что-нибудь стоящее. Общество поощрения художников уже второй год не выплачивает ему пенсион. Только и судачат вокруг о его легкомысленном и беспечном нраве. Но брат-то должен знать, что если он работает по страсти, то хоть саван на него надень, он не перестанет работать.
     За перо и чернила Карл брался в крайних случаях. А тут решил: напишет сейчас — и братьям (брат Федор, тоже художник, жил в Петербурге), и в Общество поощрения. «Декорацию... я взял всю с натуры, не отступая нисколько и не прибавляя, стоя к городским воротам спиною, чтобы видеть часть Везувия как главную причину,— без чего похоже ль было бы на пожар? По правую сторону помещаю групп матери с двумя дочерьми на коленях (скелеты сии найдены были в таком положении); сзади сей группы виден теснящийся групп на лестнице... накрывая головы табуретками, вазами (спасаемые ими вещи все взяты мною из музея). Возле сей группы — бегущее семейство, думая найти убежище в городе: муж, закрывши плащом себя и жену, держащую грудного ребенка, прикрывая другой рукой старшего сына, лежащего у ног отца; в середине картины упавшая женщина, лишенная чувств; младенец на груди ее, не поддерживаемый более рукою матери, ухватившись за ее одежды, спокойно смотрит на живую сцену смерти...»
     Десятки эскизов и набросков, несколько лет изнурительного труда. Нет, не ужас обреченности, не близость смерти он писал. «Страсти, чувства верные, огненные выражаются на таком прекрасном облике, в таком прекрасном человеке, что наслаждаешься до упоения», — так сказал Гоголь, увидев картину. Гибель мира чувственно-прекрасного, невозвратимого. Да, к художнику пришла слава. Триумф сопровождал появление его на улицах, в театре. В Петербурге ему возложили на голову венок из лавров, в журналах написали, что его произведения первые, которые может понимать и художник, имеющий высшее развитие вкуса, и не знающий, что такое художество. Что ж, Брюллов относился к славе как к должному, как к ноше, совсем не обременительной. Он беспечно смеялся, когда Александр, со слезами обнимая его, твердил, что он сделал для Помпеи больше, чем любой археолог или ученый...

Клод Моне

По-моему излишне что-то говорить на его картины нужно просто смотреть.

Тополя на Епте

Этрет, закат

Впечатление, восход солнца

Руанский собор

Подсолнухи

Осенняя река

 [5]

Винсент Ван Гог

О Ван Гоге тоже промолчу.

Оливковая роща

Ирисы

Звездное небо

Эдгар Дега

Моя любимая картина этого художника!

  [3]

Казимир Малевич. Любим и ненавидим «Черный квадрат»

Феномен "Черного квадрата".

      Казалось бы, что может быть проще: на белом фоне черный квадрат. Любой человек, наверное, может нарисовать такое. Но вот загадка: черный квадрат на белом фоне - картина русского художника Казимира Малевича, созданная еще в начале века, до сих пор притягивает к себе и исследователей, и любителей живописи. Как нечто сакральное, как некий миф, как символ русского авангарда.
     Рассказывают, что Малевич, написав "Черный квадрат", долгое время говорил всем, что не может ни есть, ни спать. И сам не понимает, что такое сделал. И действительно, эта картина - результат, видимо, какой-то сложной работы. Когда мы смотрим на черный квадрат, то под трещинами видим нижние красочные слои - розовый, зеленый, по-видимому, была некая цветовая композиция, признанная в какой-то момент несостоявшейся и записанная черным квадратом. Художник впоследствии много думал о черном квадрате, писал теоретические работы, связывал его с космическим сознанием. Малевич считал, что «Черный Квадрат» - это вершина всего [1].

Жозефина Уолл (Josephine Wall)

     Работы известной английской художницы в стиле фэнтези уже давно популярны во всём мире, их можно увидеть во многих галереях Англии и Америки. Рисуя персонажей любимых всеми сказок и мифов, она увлекает нас в волшебный мир собственного воображения.
     Черпая вдохновение из творчества художников-сюрреалистов, окружающей природы и книг, Жозефина Уолл создаёт необычные картины, наполненные множеством скрытых образов и деталей, которые завораживают взгляд и никого не оставляют равнодушными.

  [7]

На последок еще немного об современном искусстве, оно может выглядеть по разному, почему не так?)

   1. Левин Сергей «Феномен «Черного квадрата». http://www.starat.narod.ru 
   2.Музеи России http://www.museum.ru  
   3.Проект картина недели http://www.centre.smr.ru  
   4.Электронная библиотека Библиотека.Ру http://bibliotekar.ru  
   5.Клод Моне http://art-monet.info
   6.Любовь и Ненависть http://www.lovehate.ru
   7. Жозефина Уолл http://www.lovehate.ru