Рождение философии техники обычно связывают с именем Эрнста Каппа, который написал труд «Основные черты философии техники» (1877), переизданный в ФРГ спустя столетие, и чаще всего отсчет ведется именно с этого времени.В центре изучения философии техники стоят явление (феномен) и сущность техники. Как феномен, то есть в явлении техника выступает не столько в виде машин, орудий, технических сооружений, но прежде всего как техническая среда. Поэтому к феноменальным характеристикам техники относятся также знания, используемые в технике, техническое поведение людей. Это все — эмпирический материал. Что касается осмысления сущности техники — то это ответ на такие фундаментальные вопросы как: в чем природа техники, как техника относится к другим сферам человеческой деятельности — науке, искусству, инженерии, проектированию, практической деятельности, когда техника возникает и какие этапы проходит в своем развитии, действительно ли техника угрожает нашей цивилизации, каково влияние техники на человека и природу, наконец, каковы перспективы развития и изменения техники. Философия техники имеет скорее методологическую природу: это поиск в философии техники путей разрешения кризиса техники, естественно, прежде всего в интеллектуальной сфере новых идей, знаний, проектов. Многие философы техники связывают с техникой и техническим развитием кризис нашей культуры и цивилизации. Если предположить, что философия техники все же решает две указанные выше центральные задачи (осмысление природы и сущности техники, а также поиски путей и способов выхода из кризиса, порожденного техникой и техногенной цивилизацией), то ее статус — это скорее философия, дополненная частной методологией, а также междисциплинарными исследованиями и разработками. В этом случае философия техники является полноценной неклассической философской дисциплиной. Поэтому в философию техники мы включаем прикладные задачи и проблемы, такие как определение основ научно-технической политики, разработка методологии научно-технических и гуманитарно-технических экспертиз, методология научно-технического прогнозирования, проектирования и др.
Начнем с того, что детство Э. Каппа не было безоблачным, во всяком случае не таким гладким, как детство его младшего современника Карла Маркса (1818 - 1883). Эрнст был последним из двенадцати детей придворного служащего в Людвигсштадте (Бавария). Родители и двое из его братьев умерли, когда ему было шесть лет, и он жил у своего старшего брата Фридриха, преподавателя гимназии. Брат посоветовал Эрнсту заняться наукой. Эрнст окончил факультет классической филологии Боннского университета, вернулся в Минден (Вестфалия) и стал преподавать в гимназии, где работал и старший брат. Его интересы не ограничивались античной классикой (в университете он защитил диссертацию на тему ”Афинское государство”), в частности, он находился под сильным влиянием идей Георга Фридриха Гегеля (1770 - 1831) и Карла Риттера (1779 – 1859).
История в интерпретации Каппа не является ареной необходимого и неизбежного развертывания Абсолютной идеи, но скорее специфической в каждом случае фиксацией человеческих попыток встречать вызовы окружающей среды, попыток преодолеть зависимость от дикой природы. Это порождает потребность культивирования пространства (с помощью земледелия, горного дела, архитектуры, строительной техники и т.д.) и времени (первоначально посредством систем коммуникации начиная от языка и до телеграфа). Относительно телеграфа Капп писал, что в его наиболее совершенных формах он приведет к созданию “универсальной телеграфии“, связывающей языки различных народов мира, знаковые системы, изобретения, что, в свою очередь, приведет к глобальному преобразованию Земли и к превращению ее в достойную человека среду обитания. Это, однако, возможно лишь в том случае, если внешняя “колонизация“ природной среды будет сопровождаться и дополняться внутренней “колонизацией“ человеческой среды. Как показал Ханс-Мартин Засс, капповская концепция “внутренней колонизации“ (innere Kolonisation), развития им в его самом раннем произведении по философии техники, — наиболее оригинальна.
Поскольку мир, в котором жил сам Капп, был уже “колонизован“ внешне, естественно, что он сосредоточивает свои усилия на доказательстве необходимости “внутренней колонизации“ в виде осуществления определенной политики. Однако в конце 40-х годов он, как, впрочем, и Маркс, столкнулся с властями тогдашней Германии, когда он выпустил небольшую книгу под названием “Der konstituierte Despotismus und die konstitutionelle Freiheit“ (Узаконенный деспотизм и конституционные свободы, 1849). Начались судебные преследования по обвинению Эрнста Каппа в подстрекательстве к бунту, и он был вынужден покинуть Германию. Однако, в отличие от Маркса, он избрал не Лондон (и не Британский музей), а Америку. Капп эмигрирует в Америку, в поселения первых немецких колонистов в центральном Техасе, где его интерес коренным образом смещается с “внутренней колонизании“ к “колонизации внешней“. Из его писем к другу мы узнаем, что он “заменил комфорт тяжким трудом и привычное для него перо непривычной лопатой“ и попытался, будучи фермером и изобретателем, стать “свободным человеком на свободной Земле“, как говорил Гете. Оставаясь фермером, он последующие два десятилетия ведет замкнутую жизнь, связанную лишь с сельскохозяйственными орудиями и машинами.
После гражданской войны Капп (выступивший против рабовладения несмотря на то, что его сын сражался на стороне Конфедерации), решает посетить Германию. Капп принимает решение остаться на родине и вернуться к научной деятельности. Возобновив ее, он пересматривает свою философию географии и, используя опыт, накопленный в Америке, формулирует свою философию техники, в которой орудия и оружие рассматриваются им как различные виды продолжения (“проекции“) человеческих органов.
По мнению Каппа, “возникающее между орудиями и органами человека внутреннее отношение—является скорее бессознательным открытием, чем сознательным изобретением, — это заключается в том, что в орудии человек систематически воспроизводит себя самого. И, раз контролирующим фактором является человеческий орган, полезность и силу которого необходимо увеличить, то собственная форма орудия должна исходить из формы этого органа. Из сказанного следует, что множество духовных творений тесно связано с функционированием руки, кисти, зубов человека. Изогнутый палец становится прообразом крючка, горсть руки — чашей; в мече, копье, весле, совке, граблях, плуге и лопате нетрудно разглядеть различные позиции и положения руки, кисти, пальцев, приспособление которых к рыбной ловле и охоте, садоводству и использованию полевых орудий достаточно очевидно“.
Мы должны при этом заметить, что Капп, в отличие от Эмерсона, не рассматривает все это как осознаваемый процесс.Философия техники Каппа, как часть детально разработанной экологической философии, несколько выходит за рамки строго философии техники. Капп строго распространяет, как бы проецирует, технический взгляд рассмотрения мира на множество других областей знания, традиционно считавшихся не связанными с техникой. Впрочем, можно было бы привести аргументы в доказательстве того, что неясности, свойственные мышлению Каппа, нетрудно обнаружить и в марксизме, по крайнем мере в его официальной или доктринальной форме. Формулируя свой антропологический критерий, Эрнст Капп подчеркивает: каковы бы ни были предметы мышления, то, что мысль находит в результате всех своих исканий, всегда есть человек. Поэтому содержанием науки в исследовательском процессе вообще является ничто иное, как возвращающийся к себе человек. Капп считает, что именно в словах древнегреческого мыслителя Протагора — «Человек есть мера всех вещей» — был впервые сформулирован антропологический критерий и сформировано ядро человеческого знания и деятельности. Именно благодаря тому, что человек мыслит себя в природе и из природы, а не над ней и вне ее, мышление человека становится согласованием его физиологической организации с космическими условиями. Осмысливая понятие внешнего мира человека, Э. Капп замечает, что для него недостаточно слова «природа» в обычном понимании. К внешнему миру, окружающему человека, принадлежит также множество вещей, которые являются его созданием. Будучи искусственными произведениями в отличие от естественных продуктов (природа доставляет для них материал), они образуют содержание мира культуры. Э. Капп проводит четкое разграничение «естественного» и «искусственного»: то, что вне человека, состоит из созданий природы и созданий человека. Этот исходящий от человека внешний мир является, с точки зрения Каппа, реальным продолжением его организма, перенесением вовне, воплощением в материи, объективированием своих представлений, т. е. части самого себя, нечто от своего собственного «Я». Это — отображение вовне, как в зеркале, внутреннего мира человека. Но созданный человеком искусственный мир становится затем средством самопознания в акте обратного перенесения отображения из внешнего мира во внутренний. В том числе таким образом человек познает процессы и законы своей бессознательной жизни. Короче говоря, «механизм», бессознательно созданный по органическому образцу, сам служит для объяснения и понимания «организма». В этом и состоит суть принципа органической проекции Эрнста Каппа.