Автор: Масякин Е.А.

Источник: Тезисы докладов региональной студенческой конференции "Физика и научно-технический прогресс" (ФиНаТ -2006), Донецк, 22 апреля 2006 г., ДонНТУ, 2006 г. - 122 с.

Физика и религия - враги или союзники

Масякин Е.А.

Руководитель - ст. преподаватель Волынская В. Г.

Донецкий национальный технический университет, г. Донецк

Большинству людей современная научная картина мира предстает как совокупность законов и догм, которые исключают религиозность и веру самим фактом своего существования. Тем не менее, ученые, которые своими трудами создали эту картину, зачастую с этим не согласны.

Уже древние греки, воспринимавшие мир как гармонично устроенное целое, считали, что «разум правит миром» (Анаксагор), что мир устроен по разумному плану и этот план математический: «Бог всегда является геометром» (Платон). Готфрид Вильгельм Лейбниц считал, что сама природа своим разумным устройством свидетельствует в пользу идеи о ее разумном творце. Леонард Эйлер также считал, что открывать математические законы - значит свидетельствовать о неизреченной мудрости Всевышнего: «Наш мир устроен наисовершеннейшим образом и является творением всеведущего Творца».

Физика XX в. не только не отбросила, но и настойчиво подтвердила эту идею. Альберт Эйнштейн писал: «я не могу найти выражения лучше, чем «религия», для обозначения веры в рациональную природу реальности». Эйнштейн говорит о «вере», а не о знании. Он сказал однажды: самое непонятное для него в мире - то, что мир можно понять. «Мир нашего чувственного опыта познаваем, - утверждал ученый в другом месте. - Сам факт этой познаваемости представляется чудом». Это «чудо» возможно потому, что наша способность мыслить устроена так, что мы можем понять природу. Немецкий физик-теоретик, один из создателей квантовой механики Вернер Гейзенберг, например, определял это так: «Те же самые упорядочивающие силы, которые создали природу во всех ее формах, ответственны и за строение нашей души, а значит, и наших способностей». Можно сказать иначе: научному познанию поддается только та Вселенная, которая от начала и до конца сотворена свободным Разумом. Этот особый «естественнонаучный» тип религиозности Эйнштейн назвал космическим религиозным чувством. Это именно религиозность: не познание Бога, а уверенность в Его существовании, происходящая, по словам Эйнштейна, из «глубокой эмоциональной уверенности в высшей логической стройности устройства Вселенной». Космическая религия разумна и потому не слепа и не суеверна: она изгоняет призраки и исключает фанатизм. Эта религия возвышенна: «не ведая ни догм, ни Бога, сотворенного по образу и подобию человека», она вызывала у Эйнштейна такой же «мистический трепет», какой Кант, по его словам, испытывал при сознании морального закона в душе и при созерцании звездного неба.