В средневековой риторике можно выделить три составляющие: наследие античности, теологию и схоластику.

В теоретическом смысле средневековая риторика почти ничего не прибавляет к античным разработкам, лишь перерабатывает их в расчёте преимущественно на сочинение посланий и проповедей. В средневековой риторике сохранялось также учение об убеждении как об основной задаче и о трёх задачах: «учить, побуждать, развлекать». Зрелая античная мысль обрела, в свое время, в дефиниции мощный механизм сохранения накопленного опыта, возникших идей, набор однозначно употребляемых терминов. Античные дефиниции были предметом заучивания и растолковывания и в средневековой школе, и в богословии. Христианство, упрочило роль логической дефиниции, создала системные дефиниции: катехизис, руководства по догматическому богословию, по моральному богословию и т. п. Нисходящая система дефиниций, стройно движущаяся oт первопринципа к родовому понятию, от рода к виду, от вида к подвиду, от подвида к конкретному явлению, была способом, в то время, приводить материал в логический порядок. По этому принципу позднеантичная и средневековая риторика описывала все на свете, в том числе и самое себя. И латинский Запад и Византия знали аналогичные явления.

Отмечено влияние средневековой риторики на литературу. Следуя искусству риторики, автор, прежде чем создавать произведение, должен был составить себе ясное и рациональное представление (intellectio) о предполагаемом материале. Создание произведения, в свою очередь, подразделялось на три части или ступени (три главных элемента из пяти в античном списке): Инвенцию - нахождение идей, Диспозицию - порядок расположения частей, Элокуцию - нормативную стилистику. В целом, перенимая идеи античных наставников, создатели риторик сосредоточивают основное внимание на учении об украшенном слоге, в котором они видят самую суть письменного слова.

В XI в. теология породила такой феномен средневековой науки, как схоластика. Сутью схоластики было осмысление христианской догматики с рационалистических позиций с помощью логических методов. В схоластике центральное место заняла разработка разного рода общих понятий, классификаций (универсалий). Схоласты, обсуждая проблемы синтеза языческой рациональной философии и христианской доктрины, не только изучали античное наследие, но и познакомили Европу с оригинальными сочинениями исламских ученых. Схоластика стала широким интеллектуальным движением, объединив наиболее выдающихся философов своего времени. Именно эта техника примирения того, что казалось непримиримым, усовершенствованная до уровня высокого искусства с помощью Аристотелевой логики, определила форму академического обучения и ритуала публичных «диспутов всякого рода» и она определила пути развития аргументации в схоластических писаниях. Схоласты сумели предвосхитить некоторые идеи современной математической логики. Ориентация на формализм, схематизацию рассуждений позволяли разбивать текст на логические единицы и применять к ним четкие правила оперирования с такими единицами.

Схоластику отличает, прежде всего, ее метод. Усвоение аристотелевской логики унифицировало его, и его структура обрела следующий вид: постановка вопроса; разыскание оснований как "за", так и "против"; решение, предлагаемое и разъясняемое категорически; его обоснование посредством силлогизмов; заключение, способное служить опровержением всех возражений против данного решения.

В Византии традиция риторических школ и риторического теоретизирования, в отличие от Запада, переживала почти непрерывный расцвет. Львиная доля византийской теоретико-риторической работы вылилась в комментарии, схолии, толкования, лепящиеся как пристройки к корпусу трудов Гермогена Тарсийского (II—III вв). В византийское время имел хождение гермогеновский корпус, состоявший из пяти частей: сборника прогимнасм или образцовых риторических упражнений, и трактатов «О нахождении», «О статусах», «О идеях» и «О том, как достичь мощи». Корпус как «Искусство риторики» в неизменном составе сопровождал византийскую культуру вплоть до палеологовской эпохи, когда был заново «издан» трудами виднейшего поздневизантийского филолога Максима Плануда (1260 - ок. 1310) с пролегоменами, схолиями и приложениями и в этом виде оказывал воздействие на риторическую мысль заката Византии. Для византийской риторической традиции гермогеновский корпус - почти аналог библейского канона.

Четырнадцатичленная схема, господствовавшая над всем византийским тысячелетием или прогимнасмы: басня, повествование, хрия, гнома, утверждение, опровержение, общее место, похвала, порицание, сравнение, этопея, описание, рассмотрение вопроса, внесение закона; и трактаты Гермогена выстраивали перед читателем ирреальный мир для декламаций. Это была попытка создать для сферы стиля всеобъемлющую систему. Ремесло ритора допускало индивидуальность стиля, творчество и оригинальность, которые вызывают изумление и восторг. В этом была суть византийской риторики.

После Гермогена начинается эпоха комментаторов Гермогена. Исторический путь самой византийской риторики - это выражение наиболее существенных мыслей в форме схолий и толкований на Гермогена. Затем, с конца IX в. патриарх Фотий и его труд «Мириобиблион», ученики Фотия определяли дальнейшее развитие византийской риторики. Они возродили интерес к античности и выбрали из нее то, что приносит утилитарную пользу жизни риторских школ, постановке преподавания словесности. Фотий, и его ученики выбирают из античной литературы почти исключительно ораторскую прозу как практический пример для ритора, а за пределами прозы - Гомера, дидактических и нравоучительных поэтов типа Феогнида. Лирика страстного характера и трагедии им неинтересны, они не имеют отношения к нуждам обучения искусству говорить придворные речи, писать письма, они несут в себе греховную патетику, ассоциации с языческими культами и мифами и потому опасны. Фотий определил византийский литературный вкус на века вперед. Византийская литература сознательно строила себя как художественная литература, используя античную литературу по правилам риторики. Наследие Византии перешло к Руси и Западу.

Средневековая риторика – тема, по современным меркам, мало изученная и требует еще своего осмысления.