|
|
Во второй половине 19-го столетия либерализм давно уже был в Вене господствующим политическим направлением. В духовном плане он проис-ходит из Просвещения, эмпиризма, утилитаризма и движения за свободу тор-говли в Англии. В Венском либеральном движении ведущее место занимали ученые с мировой репутацией.
Антиметафизическому духу Просвещения мы должны быть благодар-ны за то, что Вена занимала ведущие позиции в деле научно ориентирован-ного народного образования. В это время, при содействии Виктора Адлера и Фридриха Йодля, было основано и осуществляло свою деятельность Обще-ство народного образования. Из того же самого духа происходит движение за "свободную школу", которое подготовило сегодняшнюю школьную реформу.
В этой либеральной атмосфере жил Эрнст Мах, который был в Вене студентом и приват-доцентом. Он вернулся в Вену уже в зрелом возрасте, когда для него была создана собственная профессура по философии индук-тивных наук. Особые усилия он уделял тому, чтобы очистить эмпирические науки, в первую очередь физику, от метафизических идей. Можно вспомнить его критику абсолютного пространства, которая сделала его предшественни-ком Эйнштейна, его борьбу против метафизики вещи в себе и понятия суб-станции, также как и его учение о строении научных понятий из последних элементов, чувственных данных. Развитие науки показало, что в некоторых моментах он ошибался, например, в своем негативном отношении к атоми-стике и в своем предположении, что психология ощущений может быть по-лезна для физики.
Целью данной работы является рассмотреть вклад Венского кружка в философию науки.
Задачи реферата:
1. История возникновения Венского кружка.
2. Основные понятия неопозитивизма.
3. Работа Венского кружка.
С 1895 года в Венском университете существовала кафедра философии индуктивных наук, созданная для Эрнста Маха, который и заведо-вал ею до 1901 года. После него кафедру занимал Л. Больцман (с 1902 по 1906 г.). Позднее кафедрой руководил оригинальный мыслитель Адольф Штер. Благодаря этому в Вене в течение длительного времени существова-ла эмпирическая философская традиция, которая была связана, главным об-разом, с естественными науками. Благодаря Францу Брентано эмпириче-ские традиции в тех или иных отношениях проявились еще раньше. Анти-метафизическую философию представляли Теодор Гомперц и Фридрих Йодль. В 1922 г. заведовать кафедрой философии индуктивных наук был приглашен Мориц Шлик. Как и его предшественники, он пришел в филосо-фию из физики. Свою диссертацию об отражении световых лучей в неодно-родной среде он написал под руководством Планка и в статье «Пространство и время в современной физике» («Raum und Zeit in der gegenwдrtigen Physik», 1917) первым дал философскую оценку теории относи-тельности. Он непосредственно общался с ведущими представителями точ-ных наук — Планком, Эйнштейном, Гильбертом. Однако в отличие от предшественников (не только Больцмана, но даже и Маха) он был основа-тельно знаком с философией.
Вскоре вокруг Шлика в Вене образовался кружок, в который входили не только студенты, но и интересовавшиеся философией ученые. Здесь были не только его быстро прогрессирующие ученики, среди которых особое ме-сто занимал Ф. Вайсман, но также уже защитившиеся доктора наук, такие как О. Нейрат, Е. Цильзель, Г. Фейгль, Б. Юхос, Г. Нейдер; в кружок входили и некоторый коллеги Шлика - доценты Р. Карнап, В. Крафт, Ф. Кауфман, при-чем не только «чистые» философы, но также и интересующиеся философией математики - проф. Г. Ган, доценты Менгер, Радакович и Гедель. Такой со-став участников обеспечил необычайно высокий уровень обсуждений. Уча-стие математиков, причем Карнап, Вайсман, Цильзель, Нейрат, Кауфман имели хорошую математическую подготовку, усиливало стремление к логи-ческой строгости и аккуратности. В кратких сообщениях и долгих обсужде-ниях рассматривались логические и теоретико-познавательные вопросы, причем благодаря высокой квалификации и интеллектуальной смелости ве-дущих участников, прежде всего Шлика, Карнапа, Нейрата, Вайсмана, Гана, Цильзеля, часто удавалось получить интересные результаты. Это была со-вместная конструктивная умственная деятельность, а не усвоение тезисов учителя. Тон задавал не только один Шлик. В высшей степени влиятельные импульсы исходили от Витгенштейна, хотя сам он никогда не появлялся на собраниях кружка. Посредниками выступали Шлик и Вайсман, которые об-щались с ним в то время, когда он был в Вене. Они во многом опирались на его «Логико-философский трактат». Совместная работа обеспечила такой быстрый прогресс, который бывает только в конкретных науках. Вполне ес-тественно, что столь быстрое развитие было сопряжено с многочисленными изменениями и некоторые первоначальные и слишком упрощенные истолкования впоследствии были отброшены.
В 1929 г. Шлик был приглашен в Бонн, однако после некоторых коле-баний отказался от этого приглашения. Весной и летом того же года он на-ходился в Калифорнии в качестве приглашенного профессора Стэнфорд-ского университета. В этот период сначала угроза потерять Шлика, а затем его долгое отсутствие привели членов кружка к осознанию того факта, что они уже представляют собой особое духовное сообщество, специфическую философскую группу. Съезд Немецкого физического общества и Союза не-мецких математиков, состоявшийся в середине сентября того же года в Праге, послужил внешним поводом для того, чтобы выступить в качестве самостоятельной группы и вместе с Берлинским обществом эмпирической философии, в которое входили Ф. Краус, Г. Рейхенбах, А. Герц - берг, А. Парсеваль, В. Дубислав, К. Греллинг, провести симпозиум по теории по-знания точных наук. В это же время появилась небольшая программная ста-тья «Научное мировоззрение. Венский кружок» («Wissenschaftliche Wsltaufflassung. Der Wiener Kreis», написанная Карнапом, Ганом и Нейра-том, которые кратко изложили историю возникновения, состав, установки и цели этого сообщества. Статья была посвящена Шлику и была вручена ему после его возвращения в Вену в октябре 1929 г. «в знак благодарности и ра-дости в связи с тем, что он остается в Вене», как трогательно говорилось в предисловии. Вот так получило известность выражение «Венский кружок» [1].
Этому содействовало также то обстоятельство, что кружок приобрел собственный печатный орган благодаря тому, что журнал «Анналы фило-софии» («Annalen der Philosophie») в 1930 г. перешел во владение Карнапа и Рейхенбаха и стал выходить под названием «Erkenntnis». Еще одну возмож-ность публиковать небольшие статьи кружок нашел в «Известиях общества Эрнста Маха», издаваемых обществом «Эрнст Мах», которое было основа-но в 1928 г. несколькими членами кружка с целью популяризации своих идей, а также в ряде статей «Единая наука» («Einheitswissenschaft»), изда-ваемых Нейратом с 1934 года.
«Венский кружок» стал быстро приобретать все более широкую из-вестность. В сентябре 1930 г. в связи с Конгрессом немецких физиков и ма-тематиков, проходившим в Кенигсберге, кружок совместно с Берлинской группой эмпирической философии вновь провел конференцию по теории познания точных наук, на которой обсуждались фундаментальные проблемы математики и квантовой механики.
В 1931 г. Карнап был приглашен на естественно-научный факультет Пражского университета в качестве экстраординарного профессора. Для Венского кружка это было, несомненно, чувствительной потерей, но Карнап вместе с профессором физики Филиппом Франком организовал в Праге фи-лиал кружка. Обе группы установили связи с единомышленниками из дру-гих стран - с профессором философии в Копенгагене Йоргенсеном, с Ружье, бывшим тогда профессором в Безансоне и Каире, с профессором Чикагского университета Моррисом, мисс Стеббинг, профессором университета в Лон-доне, и др. Были установлены личные связи с представителями логических школ Варшавы и Лемберга. Все это послужило благоприятной почвой для проведения международного Конгресса по научной философии. Он был подготовлен на предварительной конференции в Праге Ружье, Рейхенбахом, Карнапом, Франком и Ней - ратом в 1934 г. и проведен в сентябре 1935 г. в Сорбонне (Париж). Проведению Конгресса содействовало французское пра-вительство и Международный научный институт в Париже, Рассел и Энри-ке выступили на его открытии, в работе Конгресса приняли участие прибли-зительно 170 человек из 20 стран, правда, из Германии кроме Берлинской группы приехал еще только профессор Шольц из Мюн - стера. Это был большой успех. Если в 1929 г. на конференции в Праге идеи Венского кружка еще столкнулись с резкими возражениями, то теперь они получили широкое признание. Энрике и генерал Вуйе - мен лишь предостерегали от опасности догматизма и новой схоластики, Моррис - от одностороности, а Рейхенбах - от слишком поспешного осуждения каких-то идей как метафи-зических. Некоторые участники выступили против отдельных интерпрета-ций. По предложению Карнапа был создан комитет по международной уни-фикации логической символики, прежде всего для немецкой терминологии; Конгресс призвал также к участию в создании предложенной Нейра - том международной Энциклопедии единой науки.
Уже в июле следующего 1936 г. в Копенгагене состоялся II Международный конгресс «по проблемам единства науки», который был посвя-щен проблеме причинности, главным образом, в квантовой физике и биоло-гии. В работе Конгресса приняло участие около 100 человек из большинства европейских стран, особенно много приехало их Америки. Первый доклад сделал Н. Бор. Открывая Конгресс, Йор - генсен подчеркнул, что инициати-ва его проведения, как и предыдущего конгресса, исходила от Венского кружка и что именно на нем были разработаны основоположения нового философского направления. В июле следующего 1937 года вновь в Париже, в Сорбонне был проведен III Конгресс по проблемам единства науки, на ко-тором обсуждалась работа над запланированной Энциклопедией. И год спустя, в июле 1938 г., в Кембридже состоялся IV Конгресс по проблемам единства науки, на котором обсуждались вопросы анализа языка науки. От-крывал Конгресс Д. Мур, участники вновь были из разных стран. Послед-ний конгресс состоялся в сентябре 1939 г. в Америке, в Кембридже (Масса-чусетс). В Европе началась война. В целом это был блестящий взлет. Вен-ский кружок дал начало международному философскому течению - неопо-зитивизму или неоэмпиризму.
Однако сам Венский кружок тем временем нес тяжелые потери. В 1931 г. Фейгль был приглашен на должность профессора в университет Айовы, откуда позднее переехал в университет Миннесоты. В 1934 г. неожиданно скончался профессор Ган. Карнап, ставший почетным доктором Гарвард-ского университета, в 1936 г. уехал в Америку и там был приглашен в Чи-кагский университет. В том же году кружок испытал самый тяжелый удар: профессор Шлик был убит в университете одним из прежних своих учени-ков, страдавшим манией преследования. Это была невосполнимая потеря, ибо Шлик находился в расцвете творческой деятельности и многие из его трудов остались незаконченными. Кружок перестал собираться, а после на-сильственного присоединения Австрии к Германии в 1938 г. вообще пре-кратил свое существование. Члены кружка рассеялись по всем странам. Вайсман и Нейрат уехали в Англию, где Вайсман работал на подготови-тельных курсах сначала в Кембридже, а затем в Оксфорде, и где Нейрат умер в 1946 г.; Цильзель и Кауфман уехали в Северную Америку, где Циль-зель в 1943 г. умер; Менгер и Гёдель еще раньше получили приглашение уехать туда работать. Журнал «Erkenntnis» в 1938 г. переехал из Лейпцига в Гаагу, где его восьмой том вышел под названием «Журнал унифицирован-ной науки» («The Journal of Unified Science» («Erkenntnis»), однако из-за войны 1940 г. его издание прекратилось. Распространение сочинений Вен-ского кружка было запрещено по политическим соображениям, ибо среди его членов было несколько евреев, а деятельность общества «Эрнст Мах» стала считаться «подрывной» [2].
В Вене больше не существовало никакого Венского кружка. Однако за-данное им направление получило широкое распространение за рубежом, прежде всего в Соединенных Штатах, где благодаря Моррису, Лэнгфорду, Льюису, Бриджмену, Нагелю уже прочно укоренились близкие идеи, где Рейхенбах и Р. фон Мизес нашли себе достойное место, а Карнап в Чикаго и Фейгль в Миннесоте продолжали свою работу; в Англии, где жил родона-чальник целого направления Рассел, идеи Венского кружка благодаря Вайс-ману проникли в Оксфорд, а благодаря Айеру и в значительной мере также Попперу — в Лондонский университет, в котором близкое направление представляла мисс Стеббинг (умерла в 1943 г.). Замечательное продолжение деятельность Венского кружка получила в Финляндии благодаря Кайла, ко-торый, как и Айер, иногда приезжал в Вену на собрания кружка, и благодаря Г.Х. фон Вригту, который был сначала учеником, а затем коллегой Кайла в университете Хельсинки. Сейчас он является профессором Кембриджа. Есте-ственно, что прежние участники и сторонники Венского кружка не остались на первоначальных позициях, их взгляды значительно изменились в ходе дальнейшего развития.
Философско-методологическая концепция Венского кружка получила наименование логического позитивизма, или неопозитивизма (третий пози-тивизм), ибо его члены вдохновлялись как идеями О. Конта и Э. Маха, так и достижениями символической логики Б. Рассела и А. Уайтхеда. В логике неопозитивисты увидели тот инструмент, который должен был стать основ-ным средством философско-методологического анализа науки.
Исходные идеи своей концепции неопозитивисты непосредственно за-имствовали из "Логико-философского трактата" Л. Витгенштейна, который в первый период своего творчества онтологизировал структуру языка логиче-ской системы, созданной Расселом и Уайтхедом. Язык логики состоит из простых, или "атомарных", предложений, которые с помощью логических связок могут соединяться в сложные, "молекулярные", предложения. Вит-генштейн полагал, что и реальность состоит из атомарных фактов, которые могут объединяться в молекулярные факты. Подобно атомарным предложе-ниям, атомарные факты независимы один от другого. "Нечто может происхо-дить или не происходить, а все остальное окажется тем же самым". Атомар-ные факты никак не связаны между собой, поэтому в мире нет никаких зако-номерных связей. "Суеверие - вера в такую причинную связь". Поскольку действительность представляет собой лишь различные комбинации элемен-тов одного уровня - фактов, постольку и наука должна быть не более чем комбинацией предложений, отображающих факты и их различные сочетания. Все, что претендует на выход за пределы этого "одномерного" мира фактов, все, что апеллирует к связям фактов или к глубинным сущностям, должно быть изгнано из науки. Конечно, в языке науки очень много предложений, которые непосредственно как будто не отображают фактов. Но это обуслов-лено тем, что язык искажает мысли. Поэтому в языке науки и в повседневном языке так много бессмысленных псевдопредложений - предложений, которые действительно не говорят о фактах. Для выявления и отбрасывания таких бессмысленных предложений требуется логический анализ языка науки. Именно такой анализ должен стать главным занятием философов [3].
Эти идеи Витгенштейна были подхвачены и переработаны членами Венского кружка, которые на место его онтологии поставили следующие гносеологические принципы.
1. Всякое знание есть знание о том, что дано человеку в чувственном восприятии.
Атомарные факты Витгенштейна логические позитивисты заменили чувственными переживаниями субъекта и комбинациями этих переживаний. Как и атомарные факты, отдельные чувственные впечатления не связаны ме-жду собой. У Витгенштейна мир есть калейдоскоп фактов, у логических по-зитивистов мир оказывается калейдоскопом чувственных впечатлений. Вне чувственных впечатлений нет никакой реальности, во всяком случае, мы ни-чего не можем сказать о ней. Таким образом, всякое знание может относить-ся только к чувственным впечатлениям.
2. То, что дано нам в чувственном восприятии, мы можем знать с абсо-лютной достоверностью.
Структура предложений у Витгенштейна совпадала со структурой факта, поэтому истинное предложение было абсолютно истинно, так как оно не только верно описывало некоторое положение вещей, но в своей структуре "показывало" структуру этого положения вещей. Поэтому истинное пред-ложение не могло быть ни изменено, ни отброшено с течением времени. Ло-гические позитивисты заменили атомарные предложения Витгенштейна "протокольными" предложениями, выражающими чувственные переживания субъекта. Истинность таких предложений также несомненна для субъекта.
3. Все функции знания сводятся к описанию.
Если мир представляет собой комбинацию чувственных впечатлений, и знание может относиться только к чувственным впечатлениям, то оно сво-дится лишь к фиксации этих впечатлений. Объяснение и предсказание исче-зают. Объяснить чувственные переживания можно было бы только апелли-руя к их источнику - внешнему миру. Логические позитивисты отказываются говорить о внешнем мире, следовательно, отказываются от объяснения. Предсказание должно опираться на существенные связи явлений, на знание причин, управляющих их возникновением и исчезновением. Логические по-зитивисты отвергают существование таких связей и причин. Таким образом, остается только описание явлений, поиски ответов на вопрос "как?", а не "почему?".
Из этих основных принципов неопозитивистской гносеологии вытекают некоторые другие особенности этого философского направления. Сюда относится, прежде всего, отрицание традиционной философии, или "метафи-зики", что многими критиками неопозитивизма признается чуть ли не основ-ной его отличительной особенностью. Философия всегда стремилась сказать что-то о том, что лежит за ощущениями, стремилась вырваться из узкого кру-га субъективных переживаний. Логический позитивист либо отрицает суще-ствование мира вне чувственных переживаний, либо считает, что о нем ниче-го нельзя сказать. В обоих случаях философия оказывается ненужной. Един-ственное, в чем она может быть хоть сколько-нибудь полезной, - это анализ научных высказываний. Поэтому философия отождествляется с логическим анализом языка. С отрицанием философии тесно связана терпимость неопо-зитивизма к религии. Если все разговоры о том, что представляет собой мир, объявлены бессмысленными, а вы тем не менее хотите говорить об этом, то безразлично, считаете вы мир идеальным или материальным, видите в нем воплощение божественной воли или населяете его демонами - все это в рав-ной степени не имеет к науке и к познанию никакого отношения, а остается сугубо личным делом каждого.
Модель науки логического позитивизма возникла в результате истол-кования с точки зрения этих принципов структуры символической логики. В основе науки, по мнению неопозитивистов, лежат протокольные предложе-ния, выражающие чувственные переживания субъекта. Истинность этих предложений абсолютно достоверна и несомненна. Совокупность истинных протокольных предложений образует твердый эмпирический базис науки. Для методологический концепции логического позитивизма характерно рез-кое разграничение эмпирического и теоретического уровней знания. Однако первоначально его представители полагали, что все предложения науки - по-добно протокольным предложениям - говорят о чувственно данном. Поэтому каждое научное предложение можно свести к протокольным предложениям - подобно тому, как любое молекулярное предложение экстенсиональной ло-гики может быть разложено на составляющие его атомарные предложения. Достоверность протокольных предложений передается всем научным пред-ложениям, поэтому наука состоит только из достоверно истинных предложе-ний.
Логическим позитивистам не удалось найти в науке тот несомненный эмпирический базис, существование которого вытекало из их логико-гносеологических предпосылок. Выяснилось, что такого базиса вообще нет. В настоящее время некоторые философы науки продолжают верить в суще-ствование эмпирического языка, независимого от теорий. Чаще всего в каче-стве такого языка выступает фрагмент обычного естественного языка. Но ос-нования для выделения такого языка теперь уже совсем иные, нежели у ло-гических позитивистов. Сейчас уже не говорят о полной достоверности и не-сомненности предложений эмпирического языка и признают влияние теорий на этот язык. Однако такой язык нужен, по мнению некоторых ученых, на-пример, для сравнения и выбора теорий. Если нет некоторого эмпирического языка, общего для конкурирующих теорий, то их сравнение оказывается не-возможным. Для того чтобы мы могли поставить эксперимент, результат ко-торого помог бы нам выбрать одну из конкурирующих теорий, нужен ней-тральный эмпирический язык, в котором мы могли бы выразить этот резуль-тат. Таким образом, если сейчас кто-то продолжает говорить об эмпириче-ским языке, то отсюда еще не следует, что он разделяет воззрения логиче-ских позитивистов. Однако когда эмпирический язык пытаются противопос-тавлять теоретическому языку как более достоверный, более обоснованный, более ясный - менее достоверному и ясному, это, по-видимому, означает воз-врат к идее эмпирического базиса логических позитивистов.
В 1929 году на конференции в Праге Нейрат от имени кружка высту-пил с манифестом «Научное понимание мира. Венский кружок», в котором в сжатой форме излагаются история возникновения, ориентация и цели круж-ка. Этот текст дает очень ясное и четкое изложение основных принципов ло-гического позитивизма. В манифесте декларируется, что метафизическое и теологическое мышление идут в наступление, но им противостоит антимета-физическое исследование фактов, благодаря которому в эмпирических нау-ках расцветает дух научного мировоззрения. В манифесте были указаны те направления философской и научной мысли, продолжателями которых счи-тали себя члены кружка:
Позитивизм и эмпиризм: Юм, Просвещение, Конт, Милль, Авенариус, Мах;
Основания, цели и методы эмпирического исследования: Гельм-гольц, Риман, Мах, Пуанкаре, Энрике, Дюэм, Больцман, Эйнштейн;
Логистика и её применение к действительности: Лейбниц, Пеано, Фре-ге, Шредер, Рассел, Уайтхед, Витгенштейн;
Аксиоматика: Пеано, Вайлати, Гильберт;
Эвдемонизм и позитивистская социология: Эпикур, Юм, Бентам, Милль, Конт, Фейербах, Маркс, Спенсер, Мюллер-Лиер, Попер-Линкеус, Карл Менгер (отец).
С 1930 года выпускается специальный журнал «Познание», а также «Международная энциклопедия единой науки», которая стала издательской маркой Венского кружка и его последователей. Венский кружок проводит ряд философских конгрессов в европейских столицах, устанавливает научно-организационные связи с другими группами и отдельными философами.
Начиная с 1934 года, Венский Кружок буквально начинает шагать по миру. Первый международный конгресс Объединенных наук состоялся в Праге в 1934 году. Здесь обращает на себя внимание присутствие основателя американской семиотики и неопрагматизма Чарльза Морриса (доклад «Науч-ный эмпиризм»), а также лидеров Львовско-Варшавской школы Казимира Айдукевича («Границы и ценность научной перспективы мира»), Казимира Лукасевича («История пропозиционального исчисления с античных времен») и Альфреда Тарского («Методологические исследования в области разреши-мости терминов»). Отныне творческие связи Венского Кружка с американ-ским неопрагматизмом (помимо Чарльза Морриса ключевой фигурой здесь был Уиллард ван Орман Куайн) и Львовско-Варшавской школой становятся чрезвычайно тесными. Вклад Альфреда Тарского в деятельность Венского Кружка считается настолько серьезным, что Нейрат, следовал такой перио-дизации работы Кружка:
конец 1920-х годов – «витгенштейновский бум»;
первая половина 1930-х годов – период Поппера;
вторая половина 1930-х годов – период Тарского.
Следующий международный конгресс состоялся в Копенгагене в 1936 году. Он был ознаменован институциализацией контактов с копенгаген-ской школой квантовой физики во главе с Нильсом Бором. Третий конгресс состоялся в 1937 году в Париже, четвертый – в 1938 году в Кембридже. Здесь произошло единение венского позитивизма с британской аналитической фи-лософией: участников съезда встречали напутствием отцы-основатели этого направления – старейшина Кембриджской школы Джордж Эдвард Мур и ос-нователь оксфордской школы лингвистического анализа Гилберт Райл.
Впечатляющим штрихом к коллективному портрету работы Венско-го Кружка является деятельность Отта Нейрата. Этот лидер левого крыла венцев организовал в Вене 1925 году уникальный «Социальный и экономи-ческий музей», «музей настоящего», который продержался до прихода к вла-сти нацистов. Он придумал также метод наглядной статистики при помощи картинок (Bildstatistik). Этот метод, который сейчас кажется столь простым и очевидным именно благодаря тому, что его много лет внедрял Нейрат и он, в конце концов, стал общепринятым, состоит в том, что для иллюстрации ста-тистических данных используются не диаграммы, а картинки. Например, при изображении роста безработицы малое количество безработных иллюстриро-валось при помощи изображения нескольких человеческих фигурок, а массо-вая безработица при помощи изображения огромной толпы людей. Между тем, при всей кажущейся простоте и тривиальности этого метода, он тесней-шим образом связан с идеологией логического позитивизма. Картина – это проекция реальности – один из важнейших тезисов «Трактата». Один и тот же знак должен использоваться для одного и того же объекта. Степень слож-ности пропозиционального знака должна соответствовать степени сложности изображаемого факта или положения вещей. Все эти принципы неукосни-тельно выполняются в методе Bildstatistik. И еще одно качество этого метода – его космополитизм и универсализм (не надо специально учить язык карти-нок) – безусловно, соотносится с международными универсалистскими ам-бициями позднего Венского Кружка [4].
Конец Венского кружка был ознаменован убийством его председа-теля Морица Шлика студентом-нацистом 22 июня 1936 года на ступенях Венского университета. В 1938 году Венский кружок окончательно распался, большинство его членов эмигрировали в США. Непосредственным преемни-ком Венского кружка стало движение логического эмпиризма в США, воз-главлявшееся видными участниками Венского кружка.
Выводы. Можно сказать, что после опубликования манифеста «Вен-ский кружок. Научная картина мира» началась публичная фаза развития Вен-ского кружка, в 1930 году начинается издание журнала «Познание» и «Меж-дународной энциклопедии единой науки», которая стала издательской мар-кой Венского кружка и его последователей. Распался Венский кружок в 1938 году, многие его участники эмигрировали в США, в послевоенное время цен-тром философско-позитивистской мысли стала Америка.
В данном реферате рассмотрена история создания Венского кружка, его представители, а также их деятельность и принципы.
Работы членов Венского кружка внесли крупнейший вклад в развитие научно ориентированной философии ХХ века. Они уделяли должное внима-ние точным наукам, таким как физика и математика, а так же выявили отно-шение между логикой и языком, с невиданной до этого в философии строго-стью и тщательностью исследованы структура научного знания, основные методы науки, отношение эмпирии и теории. Члены Венского кружка дохо-дили до крайностей, до искажения реального смысла как науки, так и фило-софии, при построении научной философии, на противостояние псевдонауке, различным формам иррационализма и спекулятивной философии («метафи-зики» в их терминологии). На критику со стороны оппонентов, Шлик отве-тил: «Венская школа и традиционная философия» отмечал: «Часто Венскую школу обвиняют в том, что она состоит не из философов, а из врагов фило-софии. Говорят также, что учение этой школы ничего не внесло в филосо-фию, но, напротив, способствовало ее разрушению; что анти-метафизики часто несправедливо оценивают традиционную философию, заявляя, что она представляет собой в основном совокупность псевдопроблем. Я же, наобо-рот, полагаю, что у нас есть все основания гордиться тем, что наши идеи явились результатом длительного исторического развития человеческого ра-зума... Мы продемонстрируем историческое понимание систем прошлого, догмы этих систем нас уже не раздражают. С чистой совестью мы можем восторгаться великими эпохами человечества, обнаруживающими проникно-венное стремление к истине, как в своих достижениях, так и в своих ошиб-ках».
1. Венский кружок. Возникновение неопозитивизма Глава новей-шей истории философии. Крафт Виктор. - Идея-Пресс, 2003 г, 244с.
2. История философии. Энциклопедия. Гл. ред. А. А. Грицанов. - Мн.: Интерпрессервис; Книжный Дом, 2002.
3. Логический позитивизм ("Третий позитивизм"). [Электронный ресурс]: http://filosof.historic.ru
4. История философии. Венский Кружок. [Электронный ресурс]: http://mirslovarei.com
|
|