Факультет компьютерных наук и технологий
Специальность: Системное программирование
Я хочу рассказать о поездке на учебно-тренировочную базу "Олимпийский", потому что здесь я провёл один из самых насыщенных месяцев моей жизни, улучшил спортивную форму и здоровье, а так же узнал много нового о природе и истории нашего края. Хочу описать природу единственного в донецкой области искусственно выращенного леса, который начали создавать почти двести лет назад, и посоветовать всем посетить это замечательное место.
В один из тёплых летних дней, когда школа уже закрыта и вечерами светятся только окна спортзала, тренер по баскетболу сказал нам, что есть возможность съездить на месяц в великоанадольский лес, отдохнуть и потренироваться, только предупредил, чтоб курорта мы не ждали - это спортивная база и программа там довольно тяжелая. Предложение было воспринято на ура - записалась почти вся команда, я тоже решил поехать.
Спустя неделю мы толпились с сумками у автобуса, оглядывая с высоты своего баскетбольного роста низеньких дзюдоистов из городской спортивной школы, они тоже ехали с нами. Дорога заняла пару часов, мы успели перезнакомиться и когда наконец добрались до корпусов базы, составляли одну большую шумную толпу. В первый день занятий не было, всех познакомили с тренерами и воспитателями, нам досталась молодая и весёлая, так что начало можно было считать удачным.
Мне очень понравилось то, что все здания и открытые площадки для тренировок находятся прямо в лесу, когда мы ехали в автобусе, то съехав с трассы, он ещё полчаса трясся на грунтовке, пробираясь вглубь леса. Никогда бы не поверил, что каких-то лет сто-двести назад Великоанадольского леса не было - он совсем не выглядит выращенным искусственно, а очень даже наоборот. Огромные старые деревья сплетаются верхушками, образуя непроницаемый для солнца полог, под которым даже в середине лета прохладно и пахнет рекой и зеленью. Ещё там очень высокая влажность воздуха, пыли не бывает в принципе, земля всегда чуть влажная, а вывешенная после купания за окно форма за ночь не высыхает.
Моё первое утро на базе началось с крика тренера "Подъём, минута на сборы!". Минуту спустя я стоял перед корпусом в одном ряду с сонными друзьями и дзюдоистами, пытаясь понять, что случилось. Никто ничего не объяснил, нас быстро построили и дали команду "бегом марш". Когда сознание наконец проснулось, я бежал по утреннему лесу, перепрыгивая коряги и стараясь ни на кого не наступить, по ряду передали шёпотом, что это у нас такая пробежка, так будет каждое утро. Через полчаса мы прибежали на берег небольшого озера, где тренер милостиво разрешил полежать на травке и искупаться. Сразу стало видно, у кого как с бегом на длинные дистанции - дзюдоисты с воплями бросились брызгаться и топить друг друга, моя команда могла только лежать, вяло отмахиваясь от предложений "кто первый на тот берег".
После пробежки назад на базу мы убрали в комнате и застелили постели, тренер сказал, что это нужно было сделать до пробежки и завтра он лично всё проверит. Для неуспевающих штраф один на все случаи жизни - отжимания, количество которых может варьироваться от двадцати до двухсот, в зависимости от проступка и настроения тренера. Потом нас наконец повели в столовую, неприятно удивившую всех - размер порции составлял приблизительно 30% от того, сколько я ем обычно, да и на вкус… В общем, после столовки мы шли в корпус, разглядывая верхушки растущих вдоль дорожки яблонь, на нижних ветках искать безнадёжно - всё обнесла начисто предыдущая смена, смолотив яблоки ещё зелёными. Зато здесь же возле баскетбольной площадки росли кусты лесных орехов, правда, поспеют они только через месяц… но боюсь, до следующей смены им не дожить. К обеду возле туалетов выстраивалась длинная очередь из особо жадных любителей неспелой лещины, но после пары дней это у всех прошло, похоже, организм понял, что зелёная еда - тоже еда.
Потом была обычная тренировка и товарищеский матч между нашей командой и сборной соседнего корпуса, мы их разгромили. Перед обедом нам дали два часа свободного времени, можно было полазить по территории и пообщаться с другими отрядами, чем мы и занялись, разбредясь по базе небольшими компаниями. Всего корпусов было шесть, в каждом приблизительно по сорок спортсменов двух разных секций, плюс два тренера и воспитатель для культурных мероприятий. Приблизительно половина всего населения базы были дети до 16 лет, шумные, гиперактивные и при этом - тренированные, так что уже через неделю мы разучились удивляться крепким ребятам, которые висели на деревьях, прыгали по крышам и бегали по потолкам.
Почти все они занимались лёгкой атлетикой и прыжками в воду, у более взрослых спортсменов преобладали дзюдо и карате, баскетбольных команд, кроме нашей, было ещё три, так что в соперниках наблюдалось разнообразие. Девчонок на базу приехало мало, в сумме едва ли полсотни, занимались они в основном художественной гимнастикой и лёгкой атлетикой, хотя были оригиналки от каратэ и дзюдо, по нескольку человек на группу.
Свободное время мы проводили в теннисном зале или на волейбольных площадках, группы спортсменов-волейболистов на базе не было, поэтому играли все приблизительно одинаково - на троечку, больше развлекаясь и отдыхая от своего основного спорта. Зато там мы все научились неплохо играть в настольный теннис, кроме него разрешённых развлечений было мало.
Примерно ко второй неделе я научился за минуту одеваться и заправлять постель, к тому времени я уже мог отжаться гораздо больше, чем до базы, и умел надевать кроссовки не расшнуровывая. Еда в столовой за это время лучше не стала, постоянное чувство голода стало почти привычным, а единственный магазин, в котором можно купить поесть находился в ближайшем посёлке, до которого идти километр по лесу и три километра по трассе. Причём отпускал в этот магазин тренер только по два человека и только быстро - от обеда до вечерней тренировки нужно было успеть. Вот так на базе проверялись настоящие друзья - если человек согласился бежать по раскалённой полуденным солнцем трассе шесть километров ради твоего сникерса, значит с ним можно идти в разведку.
Иногда мы от скуки ходили смотреть на тренировки других групп, у гимнасток было интереснее всего, особенно их мостики и шпагаты. Один мой друг ради прикола попытался повторить их упражнение, смешное такое, с закидыванием ноги за шею… Потом я, сгибаясь от смеха, тащил его на себе в медпункт, где тренер с доктором наконец его разогнули и намазали обезболивающим.
А ещё через пару дней гимнасткам во дворе поставили здоровенный батут, они обвязывались страховкой и прыгали выше второго этажа, крутя разнообразные сальто, нам жутко хотелось тоже попробовать. Но когда мы подошли к девчонкам проситься попрыгать, нас обозвали бегемотами и сказали, что мы батут поломаем. Мы обиделись и ушли, на ночь он всё равно на улице остаётся. Утром батут был, как ни странно, цел, правда весь в отпечатках кроссовок сорокбольшого размера, а ветки дерева, к которым крепилась страховка, лежали в ближайших кустах… но никто ничего не доказал, а мы не признались.
К концу третьей недели на утренних пробежках мы всей командой топили дзюдоистов, после завтрака устраивали соревнования по волейболу, а вместо тихого часа бегали с гимнастками на озеро. На озере водились раки, а после пары недель тяжёлых тренировок и аскетичной диеты я даже в воробьях видел ценный источник протеинов, неудивительно, что именно в моей голове родилась идея, спасшая жизнь моей команде. Вечером, за час до дискотеки, на которой настоящие спортсмены, как известно, не танцуют, я подошёл к тренеру и серьёзно спросил его, когда он в последний раз ел мясо. Нет, не то мясо, которое подают в столовой, тыкая вилкой в которое ощущаешь себя героем глупой передачки, и всё время ждёшь, что откуда-нибудь вылезет ведущий и скажет "оторвитесь на минутку от резиновой бутафории курицы и вон туда помашите ручкой, вас снимала скрытая камера!", а настоящее мясо, сочное и свежее. Тренер побурчал животом и согласился выслушать моё предложение.
Уже через пару минут десяток отчаянных голодных коммандос бесшумно бежали по лесу, планируя операцию по захвату раков. Вода вечером тёплая, гораздо теплее влажного воздуха, вылезать из неё очень не хотелось, вытащить нас смог только прибежавший тренер и угрозы отжиматься до утра. Раков мы несли завернув в футболки, каждый целую охапку, дорога назад на базу была гораздо дольше, мы были грязные, мокрые, покусанные клешнями и страшно уставшие. Раков высыпали в пакеты, завязали и бросили в душевой, а утром вместо пробежки тихо перетаскали их в столовую, где повара за небольшой процент согласились их сварить и подать нам вместе с завтраком.
Когда ребята вернулись с пробежки и стали интересоваться, почему нас на ней не было, на все вопросы мы загадочно молчали, раскрыв секрет только в столовой. Это был триумф! Нас чествовали, как римских легионеров, а меня, как автора идеи и организатора, вообще хотели качать на руках. Но я вовремя скрылся, захватив парочку лишних раков - у меня ещё гимнастки некормленые.
За день до отъезда нас взвесили, что вызвало дикий шок - сбросили вес абсолютно все, даже те кому, казалось, дальше худеть уже некуда. На прощание мы обнесли все ореховые кусты на базе, а потом и верхушки яблонь - попросили маленьких атлетов залезть повыше и потрясти, расплатились раками. Самой популярной фразой в последний день на базе были вариации на тему "а мне мои курицу готовят!" ну и, конечно же, "пиши телефон, созвонимся".
В общем "Олимпийский" оставил после себя море воспоминаний и весёлых историй, а ещё осознание, что счастье, в общем-то, не в еде, не в выяснениях "кто круче" и не в новомодных девайсах - оно в людях, в тех, с кем хорошо и весело в любой ситуации.
Я уже вышел из возраста спортивной школы, но всё равно с удовольствием съездил бы туда ещё раз, в роли вожатого.