В данной статье я хотела бы рассказать про скрипку, инструмент, игре на котором я обучалась в музыкальной школе. Эпиграфом к статье могли бы стать слова из песни Б. Окуджавы о музыканте, который играл на скрипке:
Я не то чтобы от скуки, я надеялся понять,
Как умеют эти руки эти звуки извлекать.
Из какой-то деревяшки, из каких-то бледных жил,
Из какой-то там фантазии, которой он служил
Невозможно представить сегодня европейскую музыку без струнных смычковых инструментов.
Для всех этих инструментов, квартетов и оркестров написано много прекраснейшей музыки. Особенно для скрипки – любимого в 17-19 веках инструмента. Элегантная красавица скрипка с её чистым, нежным, волшебно-певучим, проникающим в душу звуком и безграничными техническими возможностями по праву заняла в Европе трон королевы музыки. Ей отдали свои сердца слушатели, с ней бескорыстно связали свою судьбу тысячи скрипачей. Все великие композиторы Европы писали произведения для её величества скрипки – Бах, Вивальди, Корелли, Моцарт, Бетховен, Григ, Чайковский, Барток, Шостакович, Прокофьев, Шнитке… Но непревзойдёнными являются произведения гениального скрипача и композитора, великого романтика Никколо Паганини.
Выяснилось, что её судьба не просто интересна, но загадочна, сложна и запутанна. Классический тип инструмента возник на рубеже 16-17 веков одновременно в Италии и Франции. Всеобщая любимица не могла похвастаться солидной многовековой родословной.
Первые предки скрипки появились в Европе только в 10 веке н.э. Это были фидель и ребек. Они ещё совсем не походили на элегантную скрипку, эти коротенькие толстячки с толстой шейкой и пузатеньким корпусом. Фидель был грушевидной, лопатоообразной или овальной формы, длиной около 50 см. Ребек был похож на него своим грушевидным корпусом, так что его иногда тоже называли фиделем. Они имели от 2 до 5 струн.
Два типа употребления смычковых и на обоих играли смычком, который дотоле был не известен Европе. Смычки их были дугообразной формы со свободным креплением конского волоса. Во время игры инструменты держали в вертикальном положении, опирая на колено.
Название ребека, от арабского ребаб или рабаб, выдавало его с головой. Ну понятно, инструмент появился в Европе в результате начавшихся с 8 века контактов с арабами, ну хотя бы во время крестовых походов. Название фиделя, происходящее от латинского fides – струна, ничего не говорило о его происхождении, но то, что его особенно любили менестрели и жонглёры, странствующие профессиональные музыканты средневековой Европы, также говорило о восточном происхождении и фиделя. От ребека произошёл пошет, который получил своё название от того, что учителя танцев носили его в кармане (по-французски Pochette – карман). Ведь он был такой маленький, всего 20-35 см, но имел громкий, резкий звук. Играли на нём, оперев инструмент в плечо, это было очень удобно – можно было одновременно показывать танцевальные фигуры ученикам из благородных аристократических семей.
Фидель и ребек – это европейские дедушки скрипки. Всевозможные их модификации к концу 15 века породили виолу, которая также отличалась огромным разнообразием форм и размеров. Как и на ребеке, на ней играли в вертикальном положении, дугообразный смычок держали по-прежнему ладонью вверх, но форма виолы, приближенная к формам гитары, уже напоминала маленький контрабас. Её изображение часто встречается на картинах художников Возрождения, потому что вплоть до 18 века её обожали в аристократических салонах за мягкий, нежный, матовый звук.
В скрипке соединились форма фиолы, размеры фиделя и ребека и резкий звук пошета. Аристократам она казалась простоватой, если не сказать вульгарной. Она звучала в среде простых горожан, ремесленников и крестьян. Но начиная с 17 века скрипка стала соперничать с виолой. И в конечном итоге в 18 веке, когда в городах Европы у молодой буржуазии стали популярны концерты в больших залах, скрипка полностью и бесповоротно вытеснила из европейской культуры салонную виолу.
Презренная простушка завоёвывает аристократический мир… Этот сюжет, только с другими персонажами, двумя веками позже описал Бернард Шоу в своем “Пигмалионе”. И конечно, в истории возвышения скрипки не обошлось без своего Пигмалиона, в роли которого на сей раз выступал Национальный Гений итальянского народа. Это – великие мастера Страдивари, Гварнери, Амати, которые создали классическую конструкцию скрипки и прямой смычок, с жёстким креплением волоса, который держат ладонью вниз, что дало невиданную свободу виртуозности.
Они умножили силу и полётность её звука, но убрали его резковатость, скрипучесть (не зря славяне назвали её скрипкой), превратив его в идеал неземной, волшебной красоты [1].
Общепризнано, что высшее совершенство инструменту придал Антонио Страдивари, имя которого известно не только музыкантам, но и всякому культурному человеку.
Страдивари родился в 1644 году и всю жизнь прожил, никуда не выезжая, в Кремоне. Уже в тринадцатилетнем возрасте начал заниматься скрипичным делом. К 1667 году он закончил учение у Амати (в 1666 году сделал без помощи наставника свою первую скрипку), но период творческих исканий, в течение которого Страдивари искал собственную модель, длился более 30 лет: его инструменты достигли безупречности формы и звука лишь в начале 1700-х годов.
В это время Страдивари сконструировал свою, до сих пор непревзойденную скрипку, имеющую богатейший тембр и исключительную «дальнобойность» – способность наполнять звуком огромные залы. Она была удлинена по форме и имела внутри корпуса изломы и неровности, благодаря чему звук необыкновенно обогащался за счет появления большого количества высоких обертонов. С этого времени принципиальных отклонений от разработанной модели Антонио уже не делал, но экспериментировал до конца своей долгой жизни. Из его одиннадцати детей двое – сыновья Франческо и Омобоно – также делали скрипки, но особенно в этом не преуспели.
Самым способным учеником Страдивари был Карло Бергонци (1686-1747), скрипки которого имеют много общего с инструментами учителя.
Великий мастер умер в возрасте 93 лет. Его рабочий инструментарий, чертежи, рисунки, модели, некоторые скрипки попали в коллекцию известного собирателя XVIII века графа Козио ди Салабуе. Ныне это собрание хранится в Музее Страдивари в Кремоне.
За свою долгую жизнь Антонио Страдивари изготовил около 2500 инструментов, из которых сохранилось бесспорно подлинных 732 (в том числе 632 скрипки, 63 виолончели и 19 альтов). Лак у Страдивари после 1715 года всегда имел оранжево-коричневый оттенок. Кроме смычковых, в послужном списке маэстро были также арфы и две гитары. Нередко инструменты изготавливались по заказу королевских домов Европы. Многие творения Страдивари находятся и сейчас в богатых частных коллекциях.
Летящий, неземной звук его творений до сих пор никто не воспроизвел. Как он добился этого чуда – достоверно неизвестно. На его родине, в знаменитой Кремоне, традиции великого итальянца блюдут по сей ден – в городе работают около 500 скрипичных мастеров, плюс несколько сотен студентов со всего света посещают «Школу Страдивари».
Но повторить шедевры мастера пока никому не удалось (хотя один музыкальный журнал подсчитал, что в мире каждые две недели кто-нибудь да «открывает» тайну Страдивари) [2].
Народы Европы забыли родословную самой скрипки, но они, хоть и смутно, но помнили главное – какую-то туманную связь её с далёким и чуждым нехристианским миром. А раз игра смычком – занятие нехристианское, небожественное, то и фольклор европейцев изобилует историями о тайных договорах скрипачей с нечистой силой. Без продажи бессмертной души чёрту, который и сам великий мастер поиграть на скрипочке, не научишься толком играть на ней. Скрипач и чёрт – эта пара была настолько неразрывна в сознании европейцев, что и гениальную игру самого Паганини по застарелой привычке объясняли его дружбой с дьяволом. Эти средневековые представления отразились и в музыке нового времени: “Ученик Чародея” Дюка, “Дьявольские трели” Тартини, “История солдата” Стравинского.
Но конечно, ни с какой нечистой силой скрипка не связана. За неё, как это часто бывало в человеческой истории, приняли чужих богов. В ХХ веке благодаря учёным восстановлена её сложная, запутанная биография.
Но загадки скрипок все еще до конца не разгаданы, и это ничуть не мешает наслаждаться их волшебными звуками. Вернемся к словам Б.Окуджавы:
Счастлив дом, где пенье скрипки наставляет нас на путь
И вселяет в нас надежду; остальное – как-нибудь.
Счастлив инструмент, прижатый к угловатому плечу,
По чьему благословению я по небу лечу…