Наука, как своеобразная форма познания – специфический тип духовного производства и социальный институт, возникла в Европе, в Новое время, в XVI–XVII вв., в эпоху становления капиталистического способа производства и дифференциации (разделения) единого ранее знания на философию и науку. Она (сначала в форме естествознания) начинает развиваться относительно самостоятельно.
Наука не стоит на месте, познаются новые и новые объекты, уточняются старые знания, корректируются законы и теории. Благодаря этому происходят количественные изменения знаний, то есть постепенное накопление новых фактов, результатов наблюдений, экспериментальных данных в рамках существующих концепций. На этапах количественных изменений знаний наблюдается их преемственность. При этом каждая последующая ступень развития науки формируется на основе сведений, полученных на предшествующих ступенях, сохраняя все наиболее ценное из накопленного наследия. Объективной основой преемственности является то, что в самой изучаемой действительности имеет место поступательное развитие предметов и явлений. Этих ступеней насчитывается три. Рассмотрение их и является целью данной работы. Для выполнения работы были поставлены следующие задачи:
Под классической наукой обычно понимают определенный этап в ее функционировании и развитии, для которого характерно господство объектного и жестко детерминистического стиля исследования, господствовавшего в науке, начиная с ХVII вплоть до конца ХIХ – начала ХХ столетия. Истоки классической новоевропейской науки, как правило, связывают с именами Галилея, Ньютона, Лейбница, Декарта и других выдающихся ученых и мыслителей. Их усилиями была разработана механическая картина мира, в основе которой лежала системно обоснованная Ньютоном классическая механика как исторически первая научная теория.
Механистическая картина мира основывалась на принципиальном исключении субъекта познания и всего того, что связано с субъективно-личностными аспектами познавательной деятельности из совокупной системы знания, форм его философского осмысления и интерпретации. В результате изучаемые явления природы рассматривались как не связанные между собой, неизменные и неразвивающиеся объекты, перемещающиеся в пространстве под воздействием механических сил. На протяжении трех столетий эта картина мира осуществляла экспансию на различные предметные области, расширяя ареал объяснительных возможностей классической парадигмы научного познания. Так, например, известный шведский ученый-натуралист К.Линней (1707–1778) разрабатывает классификацию форм и видов животного мира на основе использования принципов механистической методологии. Его знаменитое сочинение «Система природы», в котором обоснована бинарная классификация видов растений и животных написано под очевидным влиянием классической механики.
К концу XVIII – началу XIX столетия наука начинает активно использоваться в производстве, определяя его бурный прогресс от форм мануфактурной организации к машинной индустрии. Начинают формироваться технические науки, которые впоследствии стали выступать связующим элементом между естественнонаучным знанием и производственными технологиями. Возникает дисциплинарная организация науки, которая является важной вехой в ее развитии на этапе классики. В этот исторический период господства индустриальных форм организации производства и общественной жизни создаются предпосылки и для возникновения социально-гуманитарных наук. С их появлением завершается процесс формирования дисциплинарно организованной науки, и она обретает статус подлинной системы научного знания об основных сферах реальности, включая природу, общество и человеческий дух.
Несмотря на активную и многовекторную дифференциацию знания в течение нескольких веков существования классической науки, она, тем не менее, сохраняла приверженность неким общим методологическим ориентациям и формам рациональности, которые, собственно, и определяли ее мировоззренческий и операциональный статус.
К таким важнейшим особенностям классической науки в целом можно отнести следующие ее методологические интенции.
Интерпретация любых предметов научного познания как простых механических систем, подчиняющихся принципам аддитивности, требованиям статичности и неизменности основных своих характеристик.
К концу XIX – началу XX века эти методологические интенции получают широкое признание и формируют классический тип научной рациональности. Считалось, что научная картина мира полностью построена и обоснована, а в перспективе необходимо будет лишь уточнять и конкретизировать отдельные детали этой картины. [1]
Однако история науки распорядилась по-иному. В этот период последовал целый ряд научных открытий, которые никак не вписывались в существующую картину физической реальности.
Подрыву классических представлений в естествознании способствовали некоторые идеи, которые зародились еще в середине XIX века, когда классическая наука находилась в зените славы. Среди этих первых неклассических идей, в первую очередь, следует отметить эволюционную теорию Ч. Дарвина. Как известно, в соответствии с этой теорией биологические процессы в природе протекают сложным, необратимым, зигзагообразным путем, который на индивидуальном уровне совершенно непредсказуем. Явно не вписывались в рамки классического детерминизма и первые попытки Дж. Максвелла и Л. Больцмана применить вероятностно-статистические методы к исследованию тепловых явлений. Г. Лоренц, А. Пуанкаре и Г. Минковский еще в конце XIX века начали развивать идеи релятивизма, подвергая критике устоявшиеся представления об абсолютном характере пространства и времени. Эти и другие революционные с точки зрения классической науки идеи привели в самом начале XX века к кризису естествознания, коренной переоценке ценностей, доставшихся от классического наследия.
Научная революция, ознаменовавшая переход к неклассическому этапу в истории естествознания, в первую очередь, связана с именами двух великих ученых XX века – М. Планком и А. Эйнштейном. Первый ввел в науку представление о квантах электромагнитного поля, но по истине революционный переворот в физической картине мира совершил великий физик-теоретик А. Эйнштейн (1879–1955), создавший специальную (1905) и общую (1916) теорию относительности.
Как мы помним из предыдущего раздела, в механике Ньютона существуют две абсолютные величины – пространство и время. Пространство неизменно и не связано с материей. Время – абсолютно и никак не связано ни с пространством, ни с материей. Эйнштейн отвергает эти положения, считая, что пространство и время органически связаны с материей и между собой. Тем самым задачей теории относительности становится определение законов четырехмерного пространства, где четвертая координата – время. Эйнштейн, приступая к разработке своей теории, принял в качестве исходных два положения: скорость света в вакууме неизменна и одинакова во всех системах, движущихся прямолинейно и равномерно друг относительно друга, и для всех инерциальных систем все законы природы одинаковы, а понятие абсолютной скорости теряет значение, так как нет возможности ее обнаружить.
Кроме того, он построил математическую теорию броуновского движения, разработал квантовую концепцию света, а за открытие фотоэффекта в 1921 г. ему была присуждена Нобелевская премия, дал физическое истолкование геометрии Н. Н. Лобачевского (1792–1856).
Буквально в течение первой четверти века был полностью перестроен весь фундамент естествознания, который в целом остается достаточно прочным и в настоящее время.
Далеко за рамки естествознания вышла сформулированная Н. Бором и ставшая основой в неклассической физике идея дополнительности. В соответствии с этим принципом, получение экспериментальной информации об одних физических величинах, описывающих микрообъект, неизбежно связано с потерей информации о некоторых других величинах, дополнительных к первым. Такими взаимно дополнительными величинами являются, например, координаты и импульсы, кинетическая и потенциальная энергия, напряженность электромагнитного поля и число фотонов и т.п.
Для неклассического естествознания характерно объединение противоположных классических понятий и категорий. Например, в современной науке идеи непрерывности и дискретности уже не являются взаимоисключающими, а могут быть применены к одному и тому же объекту, в частности, к физическому полю или к микрочастице (корпускулярно-волновой дуализм). Другим примером может служить относительность одновременности: события, одновременные в одной системе отсчета, оказываются неодновременными в другой системе отсчета, движущейся относительно первой.
Произошла в неклассической науке и переоценка роли опыта и теоретического мышления в движении к новым результатам. Прежде всего, была зафиксирована и осознана парадоксальность новых решений с точки зрения «здравого смысла». В классической науке такого резкого расхождения науки со здравым смыслом не было. Основным средством движения к новому знанию стало не его построение снизу, отталкиваясь от фактической, эмпирической стороны дела, а сверху. Явное предпочтение методу математической гипотезы, усложнение математической символики все чаще стали выступать средствами создания новых теоретических конструкций, связь которых с опытом оказывается не прямой и не тривиальной.
Как реакция на кризис механистического естествознания и как оппозиция классическому рационализму в конце XIX в. возникает направление, представленное В. Дильтеем, Ф. Ницше, Г. Зиммелем, А. Бергсоном, О. Шпенглером и др., – «философия жизни». Здесь жизнь понимается как первичная реальность, целостный органический процесс, для познания которой неприемлемы методы научного познания, а возможны лишь внерациональные способы – интуиция, понимание, вживание, вчувствование и др.
Представители баденской школы неокантианства В. Виндельбанд (1848–1915) и Г. Риккерт (1863–1936) считали, что «науки о духе» и естественные науки, прежде всего, различаются по методу. Первые (идиографические науки) описывают неповторимые, индивидуальные события, процессы, ситуации; вторые (номотетические), абстрагируясь от несущественного, индивидуального, выявляют общее, регулярное, закономерное в изучаемых явлениях.
Испытавший на себе сильное влияние В. Виндельбанда и Г. Риккерта немецкий социолог, историк, экономист Макс Вебер (1864–1920) не разделяет резко естественные и социальные науки, а подчеркивает их единство и некоторые общие черты. Предметом социального познания для Вебера является «культурно-значимая индивидуальная действительность». Социальные науки стремятся понять ее генетически, конкретно-исторически, не только какова она сегодня, но и почемуона сложилась такой, а не иной. Цель социальных наук – познание жизненных явлений в их культурном значении. Вебер отдает предпочтение причинному объяснению по сравнению с законом. Для него знание законов не цель, а средство исследования, которое облегчает сведение культурных явлений к их конкретным причинам.
Начиная с Вебера намечается тенденция на сближение естественных и гуманитарных наук, что является характерной чертой постнеклассического развития науки. [3]
Обобщая вышеизложенное стоит сказать, что неклассическая наука (первая половина XX в.), исходный пункт которой связан с разработкой релятивистской и квантовой теории, отвергает объективизм классической науки, отбрасывает представление реальности как чего-то не зависящего от средств ее познания, субъективного фактора. Она осмысливает связи между знаниями объекта и характером средств и операций деятельности субъекта. Экспликация этих связей рассматривается в качестве условий объективно-истинного описания и объяснения мира.
Переход от классической к неклассической науке был связан с необходимостью формирования нового типа научной рациональности и в этом смысле предполагал совершение глобальной научной революции. Сущность этой революции состояла в том, что в «тело науки» интегрировался субъект познания. Иными словами, если в классической науке исследуемая реальность всегда понималась как объектная реальность, т.е. не зависящая от субъекта, средств и условий его познавательных действий, то в неклассической науке важнейшим условием истинного описания исследуемой реальности становится учёт и экспликация связей между самим объектом и средствами его познания. Таким образом, изменяется сама парадигма научного познания. Предмет знания трактуется уже не как абсолютно объективная реальность в её онтологической данности и независимости от субъекта, а как некоторый её срез, аспект, заданный через призму используемых в познании средств, форм и способов исследования. Объектно-созерцательная парадигма научного познания сменяется деятельностной его парадигмой.
Наконец, начиная с 60-х годов ХХ века, наука переходит в третью стадию своей исторической эволюции, всё более отчётливо приобретая черты новой постнеклассической (современной) науки. В этот период происходит революция в самом характере научной деятельности, связанная с радикальными изменениями в средствах и методах получения, хранения, трансляции и оценки научных знаний.
С точки зрения смены типа научной рациональности постнеклассическая наука кардинально расширяет сферу философско-методологической рефлексии над основными параметрами и структурными компонентами научно-исследовательской деятельности. [5] В отличие от неклассической науки она требует анализа взаимосвязей и опосредований получаемого знания не только с особенностями средств и операций познавательной деятельности субъекта, но и с её ценностно-целевыми структурами, т.е. с социокультурным фоном эпохи как реальной средой существования науки. Неклассическая парадигма познания предполагает использование таких методологических регулятивов, как относительность к средствам наблюдения, вероятностный и статистический характер получаемых научных знаний, дополнительность различных языков описания исследуемых объектов. В отличие от неё постнеклассическая парадигма ориентирует исследователя на анализ феноменов становления, развития и самоорганизации явлений познаваемой реальности. Она предполагает рассмотрение объектов в их исторической перспективе, учитывая синергетические, кооперативные эффекты их сосуществования и взаимодействия. Важнейшей задачей исследователя становится теоретическая реконструкция изучаемого явления в максимально широком контексте его связей и опосредований с целью воссоздать в языке науки его целостный и системный образ.
Даже в первом приближении описать основные параметры предметного поля современной постнеклассической науки не представляется возможным, поскольку она простирает свои познавательные усилия практически на все сферы реальности, включая природу, социокультурные системы и сферу духовно-психических феноменов. Это явления космической эволюции; проблемы взаимодействия человека и биосферы; развитие современных высоких технологий от наноэлектроники до нейрокомпьютеров; новые модели физической реальности на основе принципов квантовой хромодинамики и суперсимметричных взаимодействий; идеи коэволюции и глобального эволюционизма, апплицируемые на все сферы бытия Универсума и многое другое.
Для постнеклассической науки весьма характерна междисциплинарная ориентация и проблемно ориентированный научный поиск. Объектами современных междисциплинарных исследований всё чаще становятся уникальные природные и социальные комплексы, в структуру которых входит и сам человек. Примерами таких «человекоразмерных» систем могут служить экосистемы, включая биосферу в целом, медико-биологические и биотехнологические объекты, системы искусственного и интегрального интеллекта и т.д. Столь впечатляющее вторжение науки в мир человекоразмерных систем создаёт принципиально новую ситуацию, которая выдвигает в повестку дня комплекс сложных мировоззренческих вопросов о смысле и ценности самой науки, о перспективах её прогрессивного развития и взаимодействия с другими формами культуры. В этих условиях вполне правомерно ставить вопрос о реальной цене научных инноваций, о возможных последствиях их внедрения в структуру человеческого общения, материального и духовного производства.
Главнейшей функцией науки является выработка и систематизация объективных знаний о действительности. Цель науки всегда была связана с описанием, объяснением и предсказанием процессов и явлений действительности, на основе открываемых ею законов. В развитии науки чередуются нормальные и революционные периоды, так называемые научные революции, которые приводят к изменению ее структуры, принципов познания, категорий, методов и форм организации. На каждом из этапов развития науки разрабатываются соответствующие идеалы, нормы и методы научного исследования, формулируется определенный стиль мышления, своеобразный понятийный аппарат и т.п.: