Тесная интеграция науки и производства началась немногим более ста лет назад, со времени создания первых научных лабораторий в промышленных фирмах (Германия, США, Англия). Выгода от этого брака по расчету оказалась обоюдной для обеих сторон и при этом чрезвычайно эффективной. Производство поставляло науке для ее развития капитал и практические задачи, наука расплачивалась с промышленностью потоком инноваций и технико-технологических прорывов в развитии экономики. Можно без преувеличения сказать, что именно интеграция науки и промышленного производства явилась главной несущей конструкцией индустриального общества. Процесс интеграции проходил не без противоречий, искусство разрешения которых составляло главную задачу научной политики общества и государства.

В развитии этого процесса можно выделить несколько этапов. Первый этап — от возникновения первых промышленных лабораторий до становления промышленного сектора исследований и разработок (ИР) (кон. XIX — нач. XX в.). Второй этап — интенсивный рост промышленного сектора ИР и превращение его в одну из основных составляющих научно-технического потенциала (НТП) общества (нач. XX — 50-е гг. XX в.). По оценкам Дж. Бернала, за первую половину нашего столетия численность занятых в промышленном секторе науки работников увеличилась в примерно в 40 раз, расходы же на нужды науки возросли в 400 раз . Такие темпы роста — порядка 10 % в год не демонстрировал никакой другой сектор общества, даже военная сфера. Третий этап — превращение интеграции науки и производства в общенациональную задачу государственного уровня всех развитых стран мира, создание государственных органов управления НТП и формирование научно-технической политики как одной из важнейших функций современного государства, появление и развитие многообразных новых форм реализации интеграционных процессов (интеграция науки и сферы обслуживания, венчурные фирмы и бесприбыльные организации в малом бизнесе, регионализация и глобализация интегративных процессов и т. п.). Этот этап начался после окончания Второй мировой войны и продолжается в настоящее время во многих странах. Однако в конце XX — начале XXI в. в наиболее развитых странах мира (США, Япония, страны Западной Европы) одновременно взял старт новый этап интеграции науки — уже не только с промышленностью и сферой обслуживания, не только с экономикой, но и со всей социальной жизнью общества. Началась стадия постиндустриального информационного развития человечества, в котором информация и инновации становятся приоритетными объектами собственности, от размера и качества которых зависит не только будущее отдельных стран и народов, но и цивилизации в целом. [1]

Цель работы: Раскрыть науку как производственную силу общества.

Задачи работы:

• 1) определить истоки возникновения науки

• 2) определить функции науки в жизни общества

• 3) определить почему наука – производительная сила общества

Как своеобразная форма познаний — специфический тип духовно¬го производства и социальный институт — наука возникла в Европе, в Новое время, в XVI—XVII вв. в эпоху становления капиталистическо¬го способа производства и дифференциации (разделения) единого ра¬нее знания на философию и науку. Она (сначала в форме естествозна¬ния) начинает развиваться относительно самостоятельно.

В античности и средние века в основном имело место философ¬ское познание мира. Здесь понятия «философия», «знание», «наука» фактически совпадали: это было по существу «триединое целое», не разделенное еще на свои части. Все эти знания существовали в преде¬лах единого целого (традиционно называемого философией) в виде ее отдельных аспектов, сторон. Иными словами, элементы, предпосыл¬ки, «ростки» будущей науки формировались в недрах другой духов¬ной системы, но они еще не выделялись из них как автономное, само¬стоятельное целое.

Действительно, предпосылки науки создавались в древневосточ¬ных цивилизациях — Египте, Вавилоне, Индии, Китае, Древней Гре¬ции в форме эмпирических знаний о природе и обществе, в виде от¬дельных элементов, «зачатков» астрономии, этики, логики, матема¬тики и др. Вот почему геометрия Евклида — это не наука в целом, а только одна из ветвей математики, которая (математика) также лишь одна из наук, но не наука как таковая.

В конце XVI—XVII вв. происходят буржуазные революции в Ни¬дерландах и в Англии, сыгравшие важную роль в развитии новых, а именно капиталистических, отношений (которые шли на смену фео¬дальным) в ряде стран Европы. Возникновение нового — буржуазно¬го — общества порождает большие изменения не только в экономике, политике и социальных отношениях, оно сильно меняет и сознание людей. Важнейшим фактором всех этих изменений оказывается на¬ука, и прежде всего экспериментально-математическое естествозна¬ние, которое как раз в XVII в. переживает период своего становления. Постепенно складываются в самостоятельные отрасли знания астро¬номия, механика, физика, химия и другие частные науки. Следует в связи с этим сказать о том, что понятия «наука» и «естествознание» в этот период (и даже позднее) практически отождествлялись, так как формирование обществознания (социальных, гуманитарных наук) по своим темпам происходило несколько медленнее.

Таким образом, для возникновения науки в XVI—XVII вв., кроме общественно-экономических (утверждение капитализма и острая по¬требность в росте его производительных сил), социальных (перелом в духовной культуре, подрыв господства религии и схоластически-умоз¬рительного способа мышления) условий, необходим был определен¬ный уровень развития самого знания, «запас» необходимого и доста¬точного количества фактов, которые бы подлежали описанию, систе¬матизации и теоретическому обобщению. Поэтому-то первыми воз¬никают механика, астрономия и математика, где таких фактов было накоплено больше. Они-то в своей совокупности и образуют «перво¬начальное целое» единой науки как таковой, «науки вообще» в отли¬чие от философии. Отныне основной задачей познания стало не «опу¬тывание противника аргументацией» (как у схоластов), а изучение — на основе реальных фактов — самой природы, объективной действи¬тельности.

В Новое время ускоренными темпами развивается процесс разме¬жевания между философией и частными науками. Процесс диффе¬ренциации нерасчлененного ранее знания идет по трем основным на¬правлениям: 1. Отделение науки от философии. 2. Выделение в рам¬ках науки как целого отдельных частных наук — механики, астроно¬мии, физики, химии, биологии и др. 3. Вычленение в целостном фи¬лософском знании таких философских дисциплин, как онтология, философия природы, философия истории, гносеология, диалектика, логика и др. Итак, наука как таковая, как «целостное триединство» особой системы знаний, своеобразного духовного феномена и соци¬ального института, возникает в конце XVI — начале XVII в. в виде математического естествознания.

В понимании генезиса, возникновения науки в истории и филосо¬фии науки сложились два противоположных подхода. С точки зрения экстериализма, появление науки обусловлено целиком и полностью внешними для нее обстоятельствами — социальными, экономически¬ми и др. Империализм, напротив, основной движущей силой разви¬тия науки считает факторы, связанные с внутренней природой науч¬ного знания: логика решения его проблем, соотношение традиций и новаций и т. п.

Обусловленность процессов возникновения и развития науки по¬требностями общественно-исторической практики — главный источ¬ник, основная движущая сила этих процессов. Не только развитие на¬уки соответствует уровню развития практики, но и разделение науч¬ного знания, дифференциация наук также отражает определенные эта¬пы развития практики, разделения труда, внутренней расчлененности человеческой деятельности в целом. [1]

Говоря о современной науке в ее взаимодействии с различными сферами жизни общества и отдельного человека, можно выделить три группы выполняемых ею социальных функций. Это, во-первых, функции культурно-мировоззренческие, во-вторых, функции науки как непосредственной производительной силы и, в-третьих, ее функции как социальной силы, связанные с тем, что научные знания и методы ныне все шире используются при решении самых разных проблем, возникающих в жизни общества.

Порядок, в котором перечислены эти группы функций, в сущности отражает исторический процесс формирования и расширения социальных функций науки, то есть возникновения и упрочения все новых каналов ее взаимодействия с обществом. Так, в период становления науки как особого социального института (это период кризиса феодализма, зарождения буржуазных общественных отношений и формирования капитализма, то есть эпоха Возрождения и Новое время) ее влияние обнаруживалось прежде всего в сфере мировоззрения, где в течение всего этого времени шла острая и упорная борьба между теологией и наукой.

Дело в том, что в предшествовавшую эпоху средневековья теология постепенно завоевала положение верховной инстанции, призванной обсуждать и решать коренные мировоззренческие проблемы, такие, как вопрос о строении мироздания и месте человека в нем, о смысле и высших ценностях жизни и т. п. В сфере же зарождающейся науки оставались проблемы более частного и «земного» порядка.

Великое значение коперниковского переворота, начавшегося четыре с половиной столетия назад, состоит в том, что наука впервые оспорила у теологии ее право монопольно определять формирование мировоззрения. Именно это стало первым актом в процессе проникновения научного знания и научного мышления в структуру деятельности человека и общества; именно здесь обнаружились первые реальные признаки выхода науки в мировоззренческую проблематику, в мир размышлений и устремлений человека. Ведь для того чтобы принять гелиоцентрическую систему Коперника, необходимо было не только отказаться от некоторых догматов, утверждаемых теологией, но и согласиться с представлениями, которые резко противоречили обыденному мировосприятию.

Должно было пройти немало времени, вобравшего в себя такие драматические эпизоды, как сожжение Дж. Бруно, отречение Г. Галилея, идейные конфликты в связи с учением Ч. Дарвина о происхождении видов, прежде чем наука смогла стать решающей инстанцией в вопросах первостепенной мировоззренческой значимости, касающихся структуры материи и строения Вселенной, возникновения и сущности жизни, происхождения человека и т.д. Еще больше времени потребовалось для того, чтобы предлагаемые наукой ответы на эти и другие вопросы стали элементами общего образования. Без этого научные представления не могли превратиться в составную часть культуры общества. Одновременно с этим процессом возникновения и укрепления культурно-мировоззренческих функций науки само занятие наукой постепенно становилось в глазах общества самостоятельной и вполне достойной сферой человеческой деятельности. Иначе говоря, происходило формирование науки как социального института в структуре общества.

Что касается функций науки как непосредственной производительной силы, то нам сегодня эти функции, пожалуй, представляются не только наиболее очевидными, но и первейшими, изначальными. И это понятно, если учитывать беспрецедентные масштабы и темпы современного научно-технического прогресса, результаты которого ощутимо проявляются во всех отраслях жизни и во всех сферах деятельности человека.

В период становления науки как социального института вызревали материальные предпосылки для осуществления такого синтеза, создавался необходимый для этого интеллектуальный климат, вырабатывался соответствующий строй мышления. Конечно, научное знание и тогда не было изолировано от быстро развивавшейся техники, но связь между ними носила односторонний характер. Некоторые проблемы, возникавшие в ходе развития техники, становились предметом научного исследования и даже давали начало новым научным дисциплинам. Так было, например, с гидравликой, с термодинамикой. Сама же наука мало что давала практической деятельности - промышленности, сельскому хозяйству, медицине. И дело было не только в недостаточном уровне развития науки, но прежде всего в том, что практическая деятельность, как правило, не умела, да и не испытывала потребности опираться на завоевания науки или хотя бы просто систематически учитывать их. Вплоть до середины XIX века случаи, когда результаты научных исследований находили практическое применение, были эпизодическими и не вели ко всеобщему осознанию и рациональному использованию тех богатейших возможностей, которые сулило их практическое использование.

Со временем, однако, становилось очевидным, что сугубо эмпирическая основа практической деятельности слишком узка и ограниченна для того, чтобы обеспечить непрерывное развитие производительных сил, прогресс техники. И промышленники, и ученые начинали видеть в науке мощный катализатор процесса непрерывного совершенствования средств производственной деятельности. Осознание этого резко изменило отношение к науке и явилось существенной предпосылкой для ее решающего поворота в сторону практики, материального производства. И здесь, как и в культурно-мировоззренческой сфере, наука недолго ограничивалась подчиненной ролью и довольно быстро выявила свой потенциал революционизирующей силы, в корне меняющей облик и характер производства.

Важной стороной превращения науки в непосредственную производительную силу является создание и упрочение постоянных каналов для практического использования научных знаний, появление таких отраслей деятельности, как прикладные исследования и разработки, создание сетей научно-технической информации и другие. Причем вслед за промышленностью такие каналы возникают и в других отраслях материального производства и даже за его пределами. Все это повлекло за собой значительные последствия и для науки, и для практики.

Если говорить о науке, то она прежде всего получила новый мощный импульс для своего развития. Со своей стороны практика все более явно ориентируется на устойчивую и непрерывно расширяющуюся связь с наукой. Для современного производства, да и не только для него, все более широкое применение научного знания выступает как обязательное условие самого существования и воспроизводства многих видов деятельности, возникших в свое время вне всякой связи с наукой, не говоря уже о тех, которые ею порождены.

Сегодня, в условиях научно-технической революции, у науки все более отчетливо обнаруживается еще одна группа функций - она начинает выступать и в качестве социальной силы, непосредственно включаясь в процессы социального развития. Наиболее ярко это проявляется в тех довольно многочисленных в наши дни ситуациях, когда данные и методы науки используются для разработки масштабных планов и программ социального и экономического развития. При составлении каждой такой программы, определяющей, как правило, цели деятельности многих предприятий, учреждений и организаций, принципиально необходимо непосредственное участие ученых как носителей специальных знаний и методов из разных областей. Существенно также, что ввиду комплексного характера подобных планов и программ их разработка и осуществление предполагают взаимодействие общественных, естественных и технических наук.

Очень важны функции науки как социальной силы в решении глобальных проблем современности. В качестве примера здесь можно назвать экологическую проблематику. Как известно, бурный научно-технический прогресс составляет одну из главных причин таких опасных для общества и человека явлений, как истощение природных ресурсов планеты, растущее загрязнение воздуха, воды, почвы. Следовательно, наука - один из факторов тех радикальных и далеко не безобидных изменений, которые происходят сегодня в среде обитания человека. Этого не скрывают и сами ученые. Напротив, именно они были в числе тех, кто стал первым подавать сигналы тревоги, именно они первыми увидели симптомы надвигающегося кризиса и привлекли к этой теме внимание общественности, политических и государственных деятелей, хозяйственных руководителей. Научным данным отводится ведущая роль и в определении масштабов и параметров экологических опасностей.

Наука в данном случае отнюдь не ограничивается созданием средств для решения поставленных перед ней извне целей. И объяснение причин возникновения экологической опасности, и поиск путей ее предотвращения, первые формулировки экологической проблемы и ее последующие уточнения, выдвижение целей перед обществом и создание средств для их достижения - все это в данном случае тесно связано с наукой, выступающей в функции социальной силы. В этом качестве наука оказывает комплексное воздействие на общественную жизнь, особенно интенсивно затрагивая технико-экономическое развитие, социальное управление и те социальные институты, которые участвуют в формировании мировоззрения.

Возрастающая роль науки в общественной жизни породила ее особый статус в современной культуре и новые черты ее взаимодействия с различными слоями общественного сознания. В этой связи остро ставится проблема особенностей научного познания и его соотношения с другими формами познавательной деятельности (искусством, обыденным сознанием и т.д.). Эта проблема, будучи философской по своему характеру, в то же время имеет большую практическую значимость. Осмысление специфики науки является необходимой предпосылкой внедрения научных методов в управление культурными процессами. Оно необходимо и для построения теории управления самой наукой в условиях ускоренного научно-технического прогресса, поскольку выяснение закономерностей научного познания требует анализа его социальной обусловленности и его взаимодействия с различными феноменами духовной и материальной культуры. [3]

Так называемая техногенная цивилизация существует чуть бо¬лее 300 лет, но за это время она успела коренным образом изменить облик планеты и образ жизни человека. Современную техногенную цивилизацию отличают от земледельческих цивилизаций Древнего Востока. Суть этого отличия в том, что основой такой цивилизации является развитие техники, технологии, причем не только путем сти¬хийных новаций в сфере самого производства, но и за счет генера¬ции все новых научных идей и их внедрения в технико-технологи¬ческие процессы.

Другое определение современного общества связано с разницей между доиндустриальным, индустриальным и постиндустриальным развитием человечества. Латинское слово INDUSTRIY буквально перево¬дится как «старательность», «трудолюбие», «усердие», «прилежание». Но в современном языке индустрия означает промышленное произ¬водство. И переход к масштабному промышленному производству произошел в Новое время, а первопроходцем здесь стала Англия.

Уже в XVIII в. в Англии начинается переворот в технике произ¬водства, который вошел в историю как первая промышленная револю¬ция. Затем в первой половине XIX в. этот процесс захватил Францию и Германию. А в России промышленная революция всерьез развер¬нулась только во второй половине XIX в.

Здесь нужно напомнить, что машины применялись в Европе еще со времен греков и римлян. Уже у них были, к примеру, подъемные механизмы и водяные мельницы. В Средние века водяные мельни¬цы сменяются мельницами ветряными. Что касается промышленной революции, то она заключалась не просто в применении машины человеком, но и в замене человеческой руки в ее функции управления рабочим инструментом.

Рассмотрим разницу между ручным трудом, который продолжают использовать в мануфактурном производстве, и использованием машинной техники на примере прядения. Тем более что промышлен¬ный переворот в Англии начался как раз с прядильной машины. Именно англичанин Джон Уайатт в 1733 г. сумел впервые в истории выпрясть нить без помощи пальцев. Итак, есть существенная разница между прялкой и прядильной машиной, а значит между действиями пряхи и прядильщицы. Пряха работает вручную, и прялка ей только помогает прясть. Другое дело прядильщица, которая уже не прядет, а обслуживает прядильную машину. После всех усовершенствований роль прядильщицы сводится к тому, чтобы связывать порвавшуюся нитку, возобновляя тем самым работу технического устройства.

Теперь машина полностью заменяет человека в применении фи¬зических сил. Более того, если пряха использовала одно веретено, то прядильная машина становится «многорукой» за счет использования первоначально 8, а затем 24 и 80 веретен. Таким образом, к машине переходит не только сила, но и умение человека. Прежний душой ин¬струмент ремесленника превращается теперь в рабочий орган маши¬ны. Более того, промышленный переворот приводит к революции в машиностроении, когда машины начинают производиться при по¬мощи машин.

Первая промышленная революция знаменуется именно тем, что от человека в пользу машины отчуждается умение, квалификация, которая так ценилась у средневековых ремесленников. Машинная техника превращает квалифицированного работника в придаток ме¬ханизма. И это приводит к массовой нещадной эксплуатации неква¬лифицированного женского и детского труда, описанной Диккенсом и другими классиками английской литературы.

Неквалифицированный труд был дешев и потому очень выгоден для хозяев промышленных предприятий. С другой стороны, замена работника машиной вела к безработице, что породило в Англии так называемое движение луддитов — ломателей машин, в которых ра¬бочие видели своих врагов.

Однако нас в первую очередь интересуют не социальные послед¬ствия промышленной революции, а изменение взаимоотношений между производством и наукой. И оно действительно произошло. Запрос на быстрое развитие опытного естествознания возник имен¬но в XVIII—XIX вв. вследствие первой промышленной революции. Дело в том, что ручное орудие труда можно улучшать за счет одной смекалки. И ручная техника на протяжении веков и даже тысячеле¬тий совершенствовалась в повседневной деятельности людей, в про¬цессе накопления опыта, а не на базе научных экспериментов и рас¬четов. Это, конечно, не исключает великих открытий, подобных тем, которые сделали Архимед и Герои.

Иное дело машинная техника, прогресс которой зависит от новых научных идей и связанных с ними технических решений. В результате к XIX в. в науке происходят кардинальные сдвиги, превраща¬ющие естествознание в производительную силу общества. Именно в машинном производстве, как выразился в свое время К. Маркс, наука становится непосредственной производительной силой.

Использование науки для совершенствования производства с это¬го времени становится систематическим. Уже к XIX в. складывается система постоянных и необходимых связей между наукой и практи¬кой. И посредником между теорией и практикой в этой системе ока¬зывается инженерная деятельность. Слово «инженер» происходит от французского ingenieur, а оно в свою очередь — от латинского слова ingenium, что переводится как «способность», «изобретательность». Первоначально так называли лиц, управлявших военными маши¬нами. Понятие гражданского инженера появилось только в XVI в. в Голландии, а затем Англии и других странах для обозначения строи¬телей мостов и дорог.

Существует еще одна версия о «текстильном» происхождении слова «инженер». Дело в том, что к концу XVIII в. по мануфактурам, мелким прядильным мастерским и домам деревенских прядильщи¬ков в Англии было рассеяно около 20 тыс. машин самых различных типов и модификаций. И не всегда их поломки мог устранить сам прядильщик, требовались особые специалисты. Предполагают, что людей, которые ремонтировали первую прядильную машину, назван¬ную «Дженни», стали называть тем же именем. Так, видоизменяясь, «Дженни» превратилось во всем известное слово «инженер», обоз¬начая человека, способного не только ремонтировать, но и искусно творить новые машины и механизмы.

Именно техника становится систематическим практическим при¬ложением науки, а именно естествознания. И без этого машинная техника вообще невозможна. Без точной механики невозможно точ¬ное машиностроение. Без химии — красильное, белильное и т.п. про¬изводство. В итоге в науке появляются новые технические, дисцип¬лины: теория машин и механизмов, детали машин, сопромат, начер¬тательная геометрия.

Все это кардинальным образом изменило положение науки в обществе. И прежде всего, конечно, естествознания. В XIX в. под наукой уже имеют в виду прежде всего естественные науки — меха¬нику, физику, химию, биологию, а также математику, поскольку книга природы, как говорил еще Галилео Галилей, написана язы¬ком математики. Развитие машинного производства потребовало значительного количества инженеров, техников, механиков, хими¬ков и т.д. И если Джеймс Харгривс — создатель той самой первой прядильной машины, названной «Дженни», был ткачом и плотни¬ком, а Джеймс Уатт — изобретатель универсальной паровой маши¬ны был часовым мастером, то теперь технику должны были создавать и производить профессиональные инженеры, конструкторы и т.д.

Очень показательной в условиях становления профессиональной деятельности в предпринимательстве и инженерном деле является судьба Ричарда Аркрайта, которому часто приписывают создание первой прядильной машины. Цирюльник Аркрайт, безусловно, имел организаторский талант, видоизменяя и затем патентуя чужие изо¬бретения. Так он запатентовал созданную в 1767 г. Томасом Хайсом прядильную машину непрерывного действия, с которой началось механическое производство пряжи.

И, тем не менее, низкое здесь, как это часто бывает, переплетено с высоким. Ведь система машин в прядильном производстве была выстроена именно мошенником Ричардом Аркрайтом. А тем самым были созданы материальные предпосылки для быстрого роста в Анг¬лии фабричной индустрии. За 1775—1780 гг. Аркрайтом была орга¬низована прядильня в Белпере, несколько фабрик в Ланкашире — центральном районе хлопчатобумажного производства, и к началу 1880-х гг. все его фабрики стали уже огромными промышленными предприятиями. В 1782 г. на всех предприятиях Аркрайта было за¬нято около 5 тыс. рабочих. Уже с начала 1870-х гг. его прядильная машина получила вместо традиционного конного двигателя более мощный и дешевый двигатель — водяное колесо.

Серьезные изменения происходят в это время в системе образо¬вания, где начинается сдвиг с теологического и гуманитарного зна¬ния в область естествознания. Уже в конце XVIII в. появляются спе¬циализированные технические вузы. Первые учебные заведения для подготовки инженеров были созданы в XVII в. в Дании, в XVIII в. — в Великобритании, Франции, Германии, Австрии. Так, во Франции была создана Высшая политехническая школа, из которой, и это не случайно, вышел основоположник позитивизма Огюст Конт. В Рос¬сии первая инженерная школа была основана Петром I в 1712 г. в Москве. В 1773 г. в Петербурге было основано Горное училище, при¬равненное к академиям, а в начале XIX в. в Москве создано Высшее техническое училище, которому при советской власти было присво¬ено имя Н. Баумана. С XIX в. стали различать инженеров-практи¬ков, т.е. по существу специалистов, имевших квалификацию техника, и дипломированных инженеров, получивших высшее техническое.

Сдвиги происходят и в социальной сфере, где в роли посредни¬ков между теорией и практикой стали выступать социолог, политолог и пр. А в XX в. складывается своеобразная социальная инженерия и технология, опосредующая связь социальной теории с практикой. Именно в лице профессионально подготовленных управленческих кадров социальная наука превращается в социальную силу общества.

И этот процесс становится явным и необратимым, когда на социаль¬ные науки начинает полагаться государство, целенаправленно ис¬пользуя ее возможности. [4]

Научные достижения поставили перед человечеством множество морально-этических проблем. Допустимо ли клонировать человека? А создавать путем искусственно вызванных генетических изменений или генной инженерии новую человеческую расу, способную жить в условиях повышенной радиации и загрязнения воздуха или во внеземных условиях? Этично ли проводить научные исследования, даже чрезвычайно интересные, но плоды которых могут стать опасными для людей? Ответы на эти и многие другие вопросы и должно дать мировое научное сообщество. Первым документом, определяющим ответственность ученых за сохранение человечества и созданной им цивилизации, стал манифест Бертрана Рассела и Альберта Эйнштейна. Он провозглашал, что ученым нужно думать не о победе в войне, а о том, какие шаги следует предпринять, чтобы предотвратить военное столкновение, исход которого окажется губительным для всех. Манифест был опубликован в 1955 г., через десять лет после атомных взрывов, и положил начало Пагуошскому движению. Пагуошское движение – это общественное движение ученых за мир, разоружение, международную безопасность и научное сотрудничество. 1-я конференция его состоялась в Пагуоше (Канада) в 1957г. С тех пор конференции проводятся, как правило, ежегодно.

Наука есть постижение мира, в котором мы живем. Соответственно этому науку принято определять как высокоорганизованную и высокоспециализированную деятельность по производству объективных знаний о мире, включающем и самого человека. Вместе с тем производство знаний в обществе не самодостаточно, оно необходимо для поддержания и развития жизнедеятельности человека.

Таким образом, наука является одной из важнейших форм культуры общества, а ее развитие – важнейшим фактором обновления всех основных сфер жизнедеятельности человека. Современная наука формирует мировоззрение человека, тесно связана с техническим прогрессом, помогает создавать прогнозы развития общества и разрабатывать программы, решающие проблемы, встающие перед человечеством.

Список использованной литературы

1) Основы философии науки ,под редакцией Лебедева С.А. Москва 2005
2) Философия науки в вопросах и ответах: Учебное пособие для аспирантов / В.П. Кохановский [и др.]. — Ростов н/Д: Феникс, 2006. — 352 с. — (Высшее образование).(стр 51-53)
3) История и философия науки.Учебный курс.Составитель . Доц.Смагин Б.А.
4) Е.В. Мареева, С.Н. Мареев, Ф.Д. Майданский – «Философия науки»,учебное пособие для аспирантов и соискателей, Москва ИНФРА-М 2010. (стр 223-227)