Овчаренко А.В.
Техносфера есть феномен, значение которого с точки зрения влияния на человеческое общество, на человека неоднозначно. Она представляется венцом развития техники, победой технического начала над началом органическим. С появлением техники начинается созидание человеком творческой действительности, отличной от органически-природной. Если первоначально созидаемый человеком мир, в первую очередь, мир искусства, развивался органически с природой, являясь своего рода продолжением ее, то все большее, становящееся абсолютным, доминирование техники, с каким сталкиваемся сегодня, приводит и уже привело к созиданию новой действительности, инородной, противоположной миру природному.
"Мы стоим перед основным парадоксом: без техники невозможна культура, с нею связано самое возникновение культуры, и окончательная победа техники в культуре, вступление в техническую эпоху влечет культуру к гибели. В культуре всегда есть два элемента - элемент технический и элемент природно-органический. И окончательная победа элемента технического над элементом природно-органическим означает перерождение культуры во что-то иное, на культуру уже не похожее" [1].
Всестороннее расширение техносферы, проникновение ее во все области жизни человека, начиная с практической и заканчивая духовной, не только формирует новый мир, существенно отличный от природы, не только изменяет саму природу, но созидает и нового человека, новую личность. Поскольку техносфера целиком и полностью нацелена на мир физический, видимый, сиюминутный, то, соответственно, вполне закономерным является тот факт, что техносфера активно взращивает в человеке материалистическое сознание, зачастую даже принуждая его к этому. Таким образом, материализм, постановка во главу угла практической пользы, прагматизм, одним словом – рационализм, - вот качества личности, формируемой техносферой. Техносфера создает антиличность, псевдоличность. Человек, личность – иррациональны. Рождение человека рационального, этого нового типа, есть смерть человека иррационального, есть разрушение человека как образа Божия. "Машина хочет, чтобы человек принял ее образ и подобие. Но человек есть образ и подобие Бога и не может стать образом и подобием машины, не перестав существовать" [1].
Основным качеством человека, делающего его царем природы, делающим его человеком, является жизнь духа. Духовная жизнь иррациональна, зачастую нелогична, суть ее заключается в движении человека к Богу, в соприкосновении человека с вечностью. Техносфера же, напротив, фокусируясь на вопросах практических, мощно противостоит жизни духа, является антиномичной ей. Направленность техносферы такова, что она отрывает человека от вечности.
Итак, техносфера выступает противной жизни религиозной. Однако, вместе с тем, стимулирует эту жизнь быть активной, а не теплохладной. Жесткие условия, в которые поставляется религиозная жизнь, вынуждает человека быть особенно сосредоточенным, вынуждает его особо противостоять влиянию материалистического начала. Таким образом, несмотря на то, что в глобальном масштабе, в тенденции можно отметить негативное влияние техносферы на жизнь духа, все же в личном, индивидуальном опыте каждого конкретного человека техносфера предстает мощным стимулятором религиозного поиска. Несмотря на то, что техносфера стремится задушить человеческий дух, тем не менее, в том, что это ей действительно удается, виноват сам человек [1]. Было бы несправедливо сказать, что технический мир не оставляет личности выхода, не дает шанса сохранить свою иррациональность, сохранить свою сопричастность к вечному, свое устремление к Богу.
Мы стоим перед неотвратимостью дальнейшего вторжения техносферы, дальнейшего ее развития. Человечество уже не может сказать, что в данном вопросе оно вольно избирать свое будущее. Техника, являющаяся продуктом человеческого творчества, постепенно становится не зависящей от своего творца. Напротив того, человек оказывается зависимым от своего творения. Не случайно взгляд на современный, технический мир рождает апокалиптические ожидания. Действительно, в перспективе вполне можно рассматривать один из возможных исходов: человек приспосабливается к новой действительности, порожденной им, привыкает к новому миру, отличному от мира органически-природного; техносфера, являющаяся иной в отношении к природе, в конце концов преодолевает природу; техносфера губит сама себя. Каждый из исходов не предполагает возвращение человека к первозданному виду существования, возвращение к старому миру, но, напротив, сулит рождение чего-то нового, малознакомого, основанного на гибели привычного. Говоря об ожидаемой победе техносферы над природой, нужно заметить, что в первую очередь это отзовется на человеке. Об опасности для человека со стороны техники, о существовании границ, по преодолении которых человечество будет обречено на уничтожение, сказано немало. С другой стороны, техника, полагаясь в центр жизни, не содержит в себе идеи, не содержит ни нравственного, ни этического начала, и в этом ее ограниченность, обреченность. В [3], помимо реальной угрозы, описывается и возможность выхода из кризиса. Победа человека, точнее сказать, приспособление человека видится в образе, названном "принципом кормчего". "Стремясь достичь желаемой гавани, кормчий не должен рассчитывать только на свои силы; он в максимальной степени обязан уметь использовать могучие силы Природы (силу течений и ветра) и уж, во всяком случае, не направлять свой корабль наперекор потоку. Так и в общественной жизни: главное — понять естественные тенденции развития, и только с помощью такого знания, во имя того чтобы сохранить себя на планете, надо стремиться преодолеть трудности этого развития" [3].
В [1] приводится различение понятий "организм" и "организация". "Организм не есть агрегат, он не составляется из частей, он целостен и целостным рождается, в нем целое предшествует частям и присутствует в каждой части". В древнее время, равно как и в средневековье весь мир мыслился единым организмом. Те или иные явления человеческой жизни также понимались органически. Особенно это можно сказать о социальной, общественной жизни человека. С преобладанием технического начала наблюдается и повсеместное вырождение организма в организацию, в систему, наблюдается разрыв тех невидимых связей, которые объединяли в целое различные элементы, как бы одухотворяли их. На наш взгляд, противопоставление организма и организации в чем-то сродни противопоставлению живого тела телу мертвому. Тело, только что умершее, физиологически мало чем отличается от живого. Однако между частями его уже не содержится той связи, которая делала его единым, живым целым.
Что является движителем технического прогресса? А ведь именно его результатом является техносфера. На наш взгляд, основой его выступает индивидуализация, человеческое стремление быть «я сам», эгоизм, самость. Все детища прогресса направлены на то, чтобы обеспечить комфорт данному индивиду, независимый как от природного мира, так и от человеческого общества. Если, допустим, автомобиль позволяет передвигаться на большие расстояния с комфортом, независимо от погоды, дарит человеку свой маленький мир в мире природы, не зависящий от состояния природы, - то, к примеру, телевизионные технологии, формируя вокруг человека информационный оазис, как бы снимают необходимость человеческого общения, делая человека независимым и от общества. Здесь мы снова сталкиваемся с неким упрощением, материализацией жизни во всех ее проявлениях, которые неизбежно сопутствуют техносфере.
Большое значение придается достижениям прогресса. Достижения эти абсолютизируются, признаваясь однозначно положительными. Вместе с этим прогресс, одаривая человека множествами благ, отнимает у него очень многое. Так, обеспечивая человека возможностью индивидуализации, независимости от общества, техносфера отбирает у человечества возможность сострадания. Техносфера как бы созидает стену между людьми. Но на наш взгляд, как и в случае с религиозной жизнью, подобное влияние техники обусловлено также и самим человеком.
Сложно указать на то, что в данном случае первично – ускоренная ли эволюция техники либо вырождение организма в организацию. Однако связь эта очевидна.
Бердяев верно замечает, что вопрос о технике есть вопрос религиозный [1]. В этом контексте, говоря об организме, следует рассматривать христианскую Церковь как организм, тело Христа. С угасанием духовной жизни Церкви, с все большим обмирщением ее та единая духовная связь, которая делала верующих единым духовным телом, постепенно выродилась в связи более приземленного порядка – социальные, экономические, дисциплинарные и пр., так что в XIX в православном катехизисе церковь понималась лишь как собрание людей общих верований и взглядов. Наверное, закономерно, что с ослаблением жизни духа обострился интерес к вопросам практическим. Почему технический бум не возник раньше? Почему мы видим его лишь в середине 2-го тысячелетия после Рождества Христова?
Если перевес человеческой культуры, акцент человеческих интересов сместились в область рационального по причине упадка духовности, по причине вырождения организма в организацию, то закономерно предположить, что и возможность противостояния доминирования рационального начала, удерживания независимости от него, возможность преодоления его как неправо захватившего вершину человеческих интересов, - эта возможность появляется лишь при пробуждении духа, духовной жизни. В [2] наилучшим нравственно-экологическим императивом для мирового сообщества выступают нормы христианской этики. На наш взгляд, в этом вопросе следует идти еще дальше и не только соглашаться с заповедями Христа как с кодексом, который можно поставить во главу государства и универсума – при этом неизбежны формализм, утопичность, – но и поставлять их в основу моей жизни – жизни отдельно взятого человека. Только в этом случае этика христианства оживает в духовную действительность.
Итак, единственной силой человечества, могущей противиться экспансии техники, есть духовная жизнь, которая, в свою очередь, есть результат, цель жизни религиозной. Последняя невозможна без церковного организма.
Сегодня Православная Церковь, после недавней разрухи, представляет собой все еще жалкое зрелище как организация, как система, но как организм она всегда имела, и имеет ныне колоссальный потенциал.
1. Бердяев Н.А. Человек и машина. (Проблема социологии и метафизики техники). Путь. - Май 1933.- №38. - С. 3-38.
2. Моисеев Н.Н. Нравственность и феномен эволюции. Экологический императив и этика XXI века.
3. Моисеев Н.Н. Универсум. Информация. Общество: Глава 15: Механизмы рационального общества. Информационное общество.